– У-у-у-у-у-у-у-у-у… – негромко завыла центрифуга.
Сколько времени нужно вертеть? Минуту? Две? Чтобы салат не распался на атомы.
– Дзыннннь! – сказала центрифуга и стала сбавлять обороты.
Умница. Мечта хозяйки.
Но крышка почему-то не открывается. Не открывается, и все тут. И подцепить нечем – края прилегают плотно. Видимо, чтобы салат при отжиме не вылетал наружу.
Эй, ты! Тебе нужно сказать волшебное слово? Сейчас есть говорящие тостеры. Может быть, есть и салатные центрифуги, понимающие человеческий язык.
– Сим-сим, откройся! – нетерпеливо говорю я.
Сломалась, что ли? Исключено. Такая техника не ломается.
– Чиккккк… – тихонько сказала центрифуга, и крышка отскочила вверх.
Ах ты, хитрая морда! У тебя крышка открывается через некоторое время после выключения двигателя. Как у стиральной машины.
Салат совершенно сухой, как будто его не мыли. Хрустящие листья выглядят празднично.
Салат я рву немного крупнее, чем хотелось бы.
Теперь нужен соус. Оливковое масло. Половинка лимона – сок брызжет во все стороны и моя правая ладонь с этого момента пахнет лимоном. Соль-сахар. Немного горчицы. Горчица сладкая? Сладкая, конечно. Тогда еще немного. И все в миксер.
О сладкой горчице у меня есть одно незабываемое воспоминание. Точнее, впечатление. Или даже переживание. Не знаю, успею ли рассказать сейчас?
3.30
Пожалуй, успею.
Миксер визжит. Я ставлю вариться два больших куриных яйца.
Только очень коротко.
Так вот: на первом курсе у нас в группе был молодой человек, который армейскую службу проходил в рядах Группы советских войск в Германии, сокращенно ГСВГ, позже ЗГВ. И как-то раз в столовой, намазывая на хлеб горчицу, он сказал:
– А в Германии горчица сладкая…
Мы, недавние десятиклассники, дети советского режима, удивились. Сладкая горчица? Разве такое бывает?
Нет, не успею. В другой раз. Соус готов. Все равно эту историю надо рассказывать медленно, иначе потеряется смысл.
Я пробую соус. Чего добавить? А ничего. Мастерство не пропьешь. Разве что густоват. Не мало ли мне будет два яйца? Пожалуй, маловато. Яйца только-только закипают. Подкладываю в кастрюльку еще одно. Миску с салатом и соус – в холодильник.
Гемахт!
3.36
К зайцу!
Я снимаю крышку. Заяц, к барьеру! Тычу в моего голубчика вилкой. Вроде готов.
Удерживаю себя от того, чтобы попробовать мясо. Хватит пробовать, иначе ничего не останется. Будет террин из орехов. Поэтому предлагаю считать зайца условно готовым. Кто «за»? Единогласно.
В чем будем подавать мерзавца? Зайца-мерзавца? Нужно что-то глубокое, металлическое, с крышкой.
