— Куда их повели?
— В райцентр, наверное…
За селом конвой приказал людям свернуть в сторону оврага. Солдаты слегка поотстали. Те, что были с собаками, отрезали путь к дороге. Автоматчики отошли в сторонку, лениво опираясь локтями на висевшие на шее автоматы, и закуривали.
Дальше пути не было. У самого оврага люди остановились. Цейс приказал всем раздеться. Когда офицер-переводчик объяснил распоряжение капитана, никто из обреченных не пошевелился, точно до них не доходил смысл сказанного.
— Шнель, шкоро! — заорал Цейс.
Толпа зашевелилась. Кое-кто стал раздеваться. Феня машинально стянула с головы платок. Ее дочь, когда увидела, что все раздеваются и мама сняла платок, стала расстегивать свой сарафан.
— Дяденька, а туфли снимать? — спросила она, обращаясь к Цейсу.
Офицер перевел, и Цейс усмехнулся.
— Не нужно, Святой Петр и в туфлях примет ее на небо, — сказал он.
Женщины и дети разделись, сложив одежду на земле. Солдаты спокойно покуривали, делая вид, что никого не собираются расстреливать. Это успокаивающе подействовало на приговоренных — никто из них не знал, что сзади установлены замаскированные пулеметы.
Цейс взглянул на часы, потом строго предупреждающе посмотрел на солдат, поднял руку, и с двух сторон по толпе хлестнули пулеметные очереди. Феня увидела лишь, как лицо Наташи залилось кровью. Феня бросилась к дочери и почувствовала, что теряет сознание.
Солдаты зондеркоманды разобрали лопаты и, чертыхаясь, что им самим приходится заниматься грязным делом, стали швырять землю на окровавленные трупы. Савка Чумак ходил за Цейсом и услужливо перезаряжал ему пистолет.
Ночью Феня очнулась. Она выбралась из-под груды тел, наспех присыпанных землей, и поползла. Ослабев от потери крови, обезумев от горя, она ползла по лужам, по камням, сама не зная куда.
На рассвете ее заметили проезжавшие по дороге фашисты. Не добившись ответа, кто она и откуда, раненую подобрали и увезли в районный центр. Так очутилась Феня в той тюрьме, откуда ее освободили партизаны.
* * *
Бойцы были взволнованы рассказом Фени. Командир отряда, вопреки уставу и «здравому смыслу», решил оставить ее в лесу: пусть молодые бойцы учатся мужеству у этой сильной и стойкой женщины. К тому же Феня была серьезно ранена и надо было вылечить ее. Шура Дейнего, единственная в отряде девушка-партизанка, ухаживала за Феней. Они поселились в небольшой землянке, которую оборудовали для них бойцы.
Феня выздоравливала медленно. По ночам она пугала Шуру Дейнего вскриками и стонами во сне, а проснувшись, тайком плакала.
