Через неделю Фене позвонил Андрей Николаевич, онколог Аллы. Он сказал, что оценивает состояние своей пациентки как стабильное.
– Если вы хотите приехать к ней по делам, то я не возражаю, – разрешил он. – Кстати, а почему Аллу родственники не навещали?
– Нет у нее никого, – объяснила Феня.
Сама она тоже не слишком часто посещала бедную женщину. В основном из-за тяжелого впечатления, которое оставалось от встреч с Аллой. Она не улыбалась даже из пустой вежливости, на вопросы о здоровье отвечала, как робот: «Спасибо, нормально», а свою ситуацию вообще попросила не обсуждать. К тому же Фене нечем было ее порадовать, Костя по-прежнему оставался в состоянии комы.
Понимая, как тяжело было бы Алле присутствовать на процессе, а уж тем более давать показания, Феня решила, что не стоит мучить бедную женщину, пусть ее интересы в суде представляет опытный адвокат. Алла же даст письменные показания, может, при необходимости разок приедет в суд, но не больше.
Феня рассчитывала на солидный срок для Колыванова и его близкой личной подруги. Они обвинялись в попытке заказного убийства, или, как сложно выразился Валерий, в активной недобровольной эвтаназии. Но, кроме того, Колыванов насильственно удерживал Аллу в доме своей любовницы и препятствовал лечению, и не стоило забывать об избиении Кости. Чувство справедливости Фени требовало удовлетворения.
Адвоката для Аллы присоветовал Валерка. Это была высокая, стройная, совсем еще молодая женщина, одетая в удивительно скучный деловой костюм. С первого же взгляда она напугала Феню своим неприступным мрачным видом. Адвоката звали Анастасией Ивановной.
Феня с адвокатом приехали в палату Аллы сразу после обеда. На пороге отделения посетителей встретил Андрей Николаевич, пребывавший в отличном настроении. Мило улыбаясь, он проводил Феню с адвокатом до палаты и оставил их для беседы со своей пациенткой.
Алла, одетая в спортивный костюм, сидела на кровати. Она была бледной, рассеянной. Ее пальцы теребили носовой платок, но глаза были абсолютно сухими.
Анастасия Ивановна поздоровалась, села на стульчик возле кровати и начала говорить о предстоящем суде, перспективах дела и разных бумажках, которые Алле надо будет собрать в ближайшее время.
Говорила адвокат минут десять, и монотонное течение ее речи не прерывалось ни единым словом потерпевшей. Феня забеспокоилась – может, Алла находится под воздействием какого-то препарата и не понимает слов?
