А все равно Феня крутилась как белка в колесе: брачное агентство, детективное агентство, посещения Кости в больнице, встречи с папой, новые книги заполняли все ее время без остатка.
Иногда она обдумывала свои мотивы участия в бесконечной суете чужих житейских дел, но выводы ей не слишком нравились. Они противоречили ее ощущению радости от жизни, совершенно ясному и простому. Ее радость была спокойной, она ощущалась фоном всему происходящему на подмостках ее жизни и напоминала Фене задник сцены с ясным небом, освещенный золотыми лучами софита, изображающего солнце. Какие бы сюжеты ни разыгрывались на этой сцене, небо остается безбрежно чистым.
А вот со стороны мотивы Фени могли бы выглядеть не так уж хорошо, и тогда оказывалось, что все механизмы сцены – крутящийся диск в полу, задник и софит – приводились в движение неким Квазимодо.
Воображая себе эту картину, Феня фыркала и смеялась – метафоры ей не давались.
И словно в продолжение ее мыслей случился один интересный разговор с отцом. Они весь вечер гуляли по парку Менделеева, папа рассказывал о своей Эльзе, а после пришли к нему, чтобы распить бутылку чего-нибудь крепкого.
– Шурик, а ты не обидишься, если я спрошу? – спросил отец спустя час после начала распития. – Почему ты замуж не выходишь? Из-за Валерки?
– Не, – ответила чуть пьяненькая Феня, – тушкан тут ни при чем.
– Кто? – Отец рассмеялся так весело, что Феня не удержалась и присоединилась к нему. – Вообще, – согласился папа, – подходит… Так если он ни при чем, то почему?..
– Я, наверное, не для того родилась. – Смех немного отрезвил Феню. – Реальная жизнь для меня – это река, которая течет мимо. Прыгать в нее я не собираюсь. Может, боюсь, а может, и не боюсь вовсе, а просто… Это плохо?
– Честно говоря, я не знаю, что хорошо, а что плохо. Радует, что ты осмысленно поступаешь.
Феня пожала плечами и отпила еще коньяку.
– Так уж сложилось, что я постоянно занята чужими личными делами. Мне надо понимать много разных людей, сочувствовать им, уметь видеть мир их глазами, понимаешь? Тогда я смогу помочь им. И личный опыт мне стал бы помехой – так я чувствую.
– Почему?
– Ну, знаешь, как у людей: девушку бросает парень – и все, мужики теперь для нее козлы. Личный опыт ограничивает, а мир бесконечен в своем разнообразии. Приходится мыслить шире…
– Ты у меня философ, Шурик, – улыбнулся Фене папа. – Философ-стоик и отшельник.
– Отшельник – может быть, но стоик из меня никудышный. Просто прячу зад от неприятностей, и все.
