… Дни опадали, как листья с деревьев — бесшумно и навсегда, оставляя лишь надежду, что снова наступит весна, и всё опять начнётся по кругу. И однажды весной, или, может быть, осенью… Не важно, главное, каждый опадающий с дерева жизни день приближает к той черте, за которой ждёт Свобода. И, может быть, заодно с игривым счастьем она придет даже раньше предначертанного ей в желтеющем деле. Как первый снег на голову, может случиться почти равносильное чуду, протяжное и звучное — амнистия.
Снег припозднился в небесах и не думал спускаться на землю. Будто откладывал на потом: ещё успеется.
Хмурая замёрзшая земля ожидала первых снежинок, как праздника.
Предвкушение чуда замерло и на лицах заключённых.
Три года прошло с того дня, как с запада прибыл Берлинский этап, и вот, наконец, долгожданная амнистия.
Нина знала: с клеймом «рецидивист» рассчитывать не на что…
Если бы хватило благоразумия терпеливо и послушно ждать этого дня, тоже сейчас бы жадно вслушивалась в равнодушно (как падают листья) срывающиеся с губ дежурного по ОЛПу фамилии.
Раз даже вздрогнула. Созвучная фамилия… Алфёрова…
Счастливица, молодая, кучерявая, сорвалась с места, завертелась от радости волчком. Скоро будет танцевать на свободе.
А, всё равно!
Наивно надеяться.
Глупо было убегать.
Поздно сожалеть.
— Идите, девчата, к вахте. Вы свободны. Там вам выдадут справки и паёк, — доносилось до Нины как сквозь сон.
Поздняя осень хотела расплакаться, но слёзы застывали в высоте.
Но рано или поздно спустятся с неба на тёплые ладони снежинки,
принесут благую весть: «Аксёнова, свободна».
Но вестей не было, только бесконвойная заключённая передала записку от Анатолия, когда-то, как хлеб, долгожданную, а теперь ненужную, бесполезную: «Нина, если тебя освободят, пришли мне письмо. Я к тебе приеду».
Нина скомкала записку. Анатолий — забытое прошлое.
А будущее представлялось каким-то неуютным, скрипучим. Какие- то новые люди, очереди, поезда в неизвестном направлении, вокзалы. И самое страшное — холодно.
Но под сердцем было тепло. Появился смысл. Выжить. Ради ребёнка.
Только бы не оступиться, не поддаться порыву, не совершить какую-то глупость. Ведь только чудом корабль отправился навстречу верной погибели без неё. Дважды судьбу не обмануть и опрометчиво надеяться намотать в очередной раз срок и когда-то всё же выйти на свободу.
… Блаженно-беззащитная улыбка, которая украшает обычно лица беременных женщин, Вальке Косой совершенно не шла. Она как будто жила какой-то своей отдельной жизнью на изуродованном в пьяной драке лице молодой женщины.
