— Опять поножовщина? — вскинул Владимиров взгляд на дежурного.
— Да нет, товарищ майор, девчонка, рецидивистка та, что два раза бежала, как её… Аксёнова, выбила глаз блатной, что БУР держала, одноглазой.
Майор устало вздохнул. Опять Аксёнова!
Одно только «рецидивистка» говорит о многом. Таких ни тюрьма не исправит, ни что…
В БУРе и том, ей неймётся. Уже катиться дальше некуда, а всё равно накуролесила.
— Принесите мне её дело, товарищ капитан, — застучал пальцами по столу.
О нашумевших двух побегах, он, конечно, слышал много, но только теперь поймал себя на том, что в сущности больше о девчонке- рецидивистке не знал ничего. А ведь упущение… Есть же, как говорится, мотив преступления.
А если просто нечего терять — это мотив или нет?
— Аксёновой или той, что в медпункт всю в кровище отправили? — нарушил ход мыслей Владимирова дежурный.
— Аксёновой, товарищ капитан, Аксёновой…
Владимиров достал из портсигара сигарету, закурил.
Оперуполномоченного выводило из себя, когда приходилось повторять подчинённым дважды, особенно в такой важный для его семьи вечер, когда беременная Марийка из-за очередной драки в БУРе неизвестно когда вернётся домой. А детей кто заберёт из садика?
Положил недокуренную сигарету в пепельницу, набрал номер тёщи.
— Здравствуйте, мама, — тон вышел деловым, как всегда, когда он звонил с рабочего телефона. — Вам Маша не звонила?
Впрочем, «мама» по отношению к тёще он всегда произносил чуть официально-торжественно, в отличие от жены, которая также называла мамами обеих родительниц, свою и мужа, одинаково почтительно и просто.
Владимирову же виделся некий элемент предательства в том, что главным словом в своей жизни он в угоду жене называет кого-то ещё, поэтому каждый раз вот уже сколько лет выходило слегка неестественно.
— Нет, не звонила. Что-то стряслось? — забеспокоилась женщина.
— Нет, нет, — поспешил успокоить её Владимиров. — У нас здесь в…
С языка едва не сорвалось «в БУРе», но Владимиров вовремя ввернул менее пугающее «в лагере».
— … в лагере происшествие, заключённая получила травму, так что за Колей и Сашей придётся, видимо, вам…
— Какое происшествие, — заволновалась женщина ещё больше.
— Успокойтесь… — чуть не называл по имени-отчеству вторую маму. — Видимо, Маша позвонила маме, в смысле, моей маме.
— А почему ты сам не спросил об этом у Маши? — заподозрила тёща неладное.
— Говорю же вам, — убедительно изобразил недоумение Владимиров, — у нас здесь… обычное происшествие.
