А она сказала, нет, нет, дорогая, что ты! Но я-то знаю, что это был Газ. Дики Хэмблтон говорил, что у тех, кто попал под Газ на войне, изо рта шла желтая пена, как у лошади мистера Келли, когда она умирала, а сам Дики, рассказывая об этом, все держался за шею и кашлял, бух-бух, но только он ничего об этом Газе не знал. Не у него же дядя от Газа умер. Об этом в Астории в газете писали. Водопад имени героя американского экспедиционного корпуса Джона Чарлза Оузера. Черная квадратная дыра с зеленой травкой вокруг. Я теперь боюсь, что этот Газ опять придет ко мне в комнату. И каждую ночь, стоит мне лечь в постель, как все становится белым и начинает давить на меня, и я зову маму, и она приходит. Когда она со мной, все хорошо. Я бы хотела, чтобы кот Мышелов спал у меня, и мама бы позволила, да только бабушка говорит, что нельзя - из-за того, что у меня что-то с дыханием. Может быть, теперь бабушка умрет? У меня уже есть один умерший дядя. Я знаю, что такое мертвый. Он Умер За Свою Страну. Я ненавижу Дики Хэмблтона!
ДЖЕЙН, 1902
Я пишу свое имя на обжигающе горячем песке. Ветер унесет его прочь, море слизнет буквы с песка, и мне это приятно. Мне вообще нравится писать свое имя. Нравится подписывать свои школьные тетрадки и контрольные работы: Джейн Ш. Оузер, Джейн Шоу Оузер.
Сервин Оузер не был мне отцом, он был отцом Брюва.
А моего отца звали Джек Шоу, и я его хорошо помню: печка, раскаленная докрасна, и он стоит возле нее, высокий и очень худой, и на волосах у него снег, и он наклоняется ко мне, и от него пахнет коровами, сапожной кожей и дымом. А дыхание его всегда пахло снегом, и это было очень приятно. Мне очень нравится мое имя.
Я люблю писать его: ДЖЕЙН. Простушка Джейн, простушка Джейн, любила шведа, а с датчанином поженилась, простушка Джейн, простушка Джейн, проглотила окошко да стеклом подавилась. Ха! Я люблю что-нибудь напевать. Ну вот, теперь я подписалась под своим пляжем. Это мой пляж. Частная собственность - и "нарушителей ждет судебное преследование". Это "Пляж Джейн". Бегите отсюда в страхе, простые смертные! Не вздумайте преступить эту черту! Хотелось бы мне, чтобы Мэри была здесь со мной? Нет, не хочу. Это только мой пляж. Сегодня - только мой. И мой океан. Сегодня он принадлежит одной Джейн. Джейн одной, Джейн одной... Набегалась по песку - пора и домой! И по песку набегалась, и по камням. Босиком. Я никогда не выйду замуж! Мэри может выйти замуж. Мэри замуж невтерпеж. Мэри, эй, веселей! А я выйду замуж за датчанина. Да, я выйду замуж за человека из далекой-предалекой страны! Нет, я никогда не выйду замуж! Я буду жить в той хижине, которую мама купила. В НАШЕЙ СОБСТВЕННОСТИ на Бретон-Хэд. Я буду жить там одна, стану старой и начну пронзительно кричать по ночам, как чайки или как совы. Моя Собственность. Мой пляж. Мои холмы. Мое небо. Любовь моя! Что бы со мной ни случилось, я уже люблю свое будущее. И я бы очень хотела в будущем быть здесь. Я люблю свое имя, я люблю все любить. Следы моих ног на обжигающе горячем песке и на прохладном мокром песке словно пишут за мной какие-то слова, когда я бегу вдоль пляжа, бегу, исполненная любви, и пишу свое имя. Джейн, бегущая одна по пляжу, десять пальчиков и две босых ступни - от Бретон-Хэд до Рек-Пойнт; а потом прямо в море и сразу назад! Юбка намокла, с нее капает вода, но ты, волна, меня не поймаешь!
