Ночь нам покой несет,
И когда все уснет на земле,
Спускается с горних высот
Голубой ангел во мгле.
Он неслышно входит в наш дом,
Наклоняется к нашим устам,
И спрашивает нас об одном:
О тех, кто дорог нам.
Он допел всю песню до конца и ни разу не пустил петуха. А на гитаре Пронин играл неплохо: цыгане научили, когда он расследовал одно заковыристое дельце... Тамарочка была в восторге:
– Ну, ты артист! Блеск! Может, ты в оперетте поешь? Или в ресторане? Прям цыган вылитый. И голос приятный.
– Да обыкновенный. В принципе, нет у меня голоса. Я, как Утесов, пою сердцем.
– Утесов! К нам однажды утесовские лабухи заходили, но без Ивана.
Иваном Утесова называли музыканты. Как известно, блатные называли Иванами главарей. Тамара узнала эту кличку певца от музыкантов, которые развлекались в этом вертепе.
– А грузинец-то твой в последние дни часто заходит? – Пронин нашел время для решительного вопроса. И она ответила как миленькая:
– Да позавчера вроде был. Ночью наведался. Он уже год ко мне ходит. Каждую неделю бывает.
– Денег, наверное, у тебя оставил прорву. Такую сумочку, что дом с мезонином купить можно.
– Ну уж вы и скажете, – прыснула Тамара.
– Это точно. Уж я скажу так скажу. Я тебе еще тысчонку положу. А ты мне в подробности про грузинца расскажи – что да как. Когда бывает? Когда снова быть обещался?
– А что это ты такой любопытный?
– Счеты у меня с ним мужские. Как офицер с офицером хочу с ним поговорить, поняла? Я и без тебя его найду – не такой уж это труд. А если мне поможешь – буду тебе платить регулярно. Зарплату тебе положу на год. Как директор парикмахерской будешь жить. Отдыхать в Сочи поедешь на скором поезде. Ты на поездах когда-нибудь каталась? В международном вагоне – уют, чай с конфетами приносят, крахмальное белье. Все в наших руках.
– Ты меня приглашаешь? – Глаза у нее так расширились, что даже макияжа почти не было видно.
– В некотором роде. Да попутчика-то ты себе всегда найдешь, только свистни. Я тебе средства дам. И не шальные деньги, как у твоего грузинца, а четкие, как в наркомфине. Ать два – и в дамки.
– А кто я тебе буду?
– Про платоническую любовь слыхала? Не слыхала. Ну, иначе говоря, будешь сообщать мне про тех клиентов, которые меня интересуют. Обещаю тебе, что таких будет немного – двое-трое за год. Грузинский полковник – первое и самое важное задание. Пожалуй, я сегодня оставлю тебе еще одну тысячу. Ты не возражаешь?
Она молчала и лихорадочно размышляла. Скрип ее мозгов заглушал патефонные фокстроты.
