(1 Петр. 5, 2). Итак, милосердейшие государи, воодушевленный высочайшими граматами и из глубоких скорбей воздвигнутый к надежде утешения, обновившись уверенностью в успехе, я начал понемногу деятельно обнаруживать ревностное повиновение тому, что давно повелено было граматою вашего милосердного мужества, дабы отыскать, во исполнение вашего повеления, людей, каких можно было найти в такое трудное время и при условиях подчиненной провинции, и руководясь советом моих сослужителей епископов, убедить, как из ближайшего сему апостольскому престолу собора, так из дружественного клира и благочестивых рабов Божиих, любителей христианского государства, для отправления к стопам вашего благочестивейшего спокойствия. И если бы обширное пространство провинций, на котором находится собор нашего смирения, не требовало такого продолжительного времени, то наше верноподданство, с ревностною покорностию, давно бы уже исполнило то, что может совершиться наконец только теперь. Но пока собирался из различных провинций наш собор, пока мы старались созвать лиц — одних из сего, подчиненного вашему светлейшему величеству, города Рима и мест, находящихся вблизи его, других — из отдаленных провинций, где они, будучи посланы апостольскими предшественниками моего смирения, проповедывали слово Христовой веры, — пока собирались эти лица, прошло немало времени, не говоря уже о телесных недугах вашего покорного слуги, среди которых, удручаемый постоянными болезнями, я едва существую, и тягощусь жизнию. Посему, христианнейшие государи и сыны, согласно благочестивейшему повелению вашей богохранимой кротости, ради выражения должного послушания вам, а не потому, чтобы мы полагались на знание посылаемых, мы с преданностию покорного сердца постарались отрядить следующих наших сослужителей: Абунданция, Иоанна и Иоанна — достопочтеннейших братьев наших епископов, возлюбленнейших сынов наших —пресвитеров Феодора и Георгия с возлюбленнейшим сыном нашим Иоанном диаконом и Константином иподиаконом святой сей духовной матери — апостольского престола, также пресвитера Феодора, легата святой равеннской церкви, и благочестивых рабов Божиих иноков. Ибо можно ли у людей, живущих среди народа и трудами рук своих с большими усилиями снискивающих себе насущный хлеб, искать полного знания Писаний? Мы сохраняем законно составленные определения святых и апостольских наших предшественников и досточтимых святых соборов, — определения в простоте сердца и без всякой двусмысленности отцами преданной веры, желая и стараясь всегда иметь одно и главное благо, чтобы ничто из законно определенного не убавлялось, ничто не изменялось и не получало прибавлений, но чтобы сохранялось одно и тоже, неизменным по букве и по смыслу. Этим посланным мы вручили свидетельства некоторых святых отцов, бывших в сей апостольской церкви Христовой, также и их писания, дабы они, получив дозволение от вашей милосердейшей власти сделать замечания, по крайней мере при помощи этих книг постарались удовлетворительно ответить на вопрос вашей императорской кротости, во что верует и чему учит сия апостольская церковь Христова — духовная матерь их и Богом поддерживаемой власти вашей, — ответить, не прибегая к мірскому красноречию, которого и нет у людей неученых, а в простоте апостольской веры, в которой мы воспитаны от колыбели и в которой всех умоляем служить и повиноваться, вместе с нами, Хранителю вашей христианской власти, Владыке неба. Посему мы дали им право или полномочие отвечать вашей мирнейшей власти, по ее повелению, просто и только то, что им внушено, чтобы они не дерзали что-либо убавить, прибавить, или изменить, но чтобы они просто изложили предание сего апостольского престола в том виде, в каком оно утверждено нашими апостольскими предшественниками. Преклоняя колена ума, мы нижайше умоляем ваше, всегда склонное к кротости, милосердие, чтобы, согласно с милостивейшим и августейшим обещанием императорской высочайшей граматы, ваша христоподражательная снисходительность удостоила их принять и благосклонно выслушать их нижайшие заявления. За это ваше кротчайшее благочестие обретет открытым слух всемогущего Бога к своим мольбам и повелит возвратить посланных в их отечество невредимыми, как в правоте нашей апостольской веры, так и в телесном здравии. За это Всевышнее Величество, мужественнейшими и непобедимейшими подвигами вашего, Богом вспомоществуемого, милосердия, возвратит под власть вашего милосердого величества все христианское государство и покорит народы под сильнейший скипетр ваш. И всякая душа и все народы с удовольствием увидят, что то, что, по внушению Божию, эта власть обещала в своих августейших граматах относительно безопасности и невредимости посланных, исполнено ею в точности. Ибо не знание их дало нам смелость послать их к благочестивым стопам вашим, но к этому склонила нас ваша милостиво повелевающая благость, и нашим смирением с покорностию исполнено было повеленное. — Сообщим теперь кратко вашему богонаставляемому благочестию сущность нашей апостольской веры, которую мы приняли чрез апостольское предание апостольских архипастырей и святых пяти вселенских соборов, которыми установлены и утверждены основания кафолической Церкви Христовой. Вот положение евангельской и апостольской веры и правильное предание: да исповедуя святую и нераздельную Троицу, т. е. Отца, Сына и Святого Духа — единого божества, единого естества и существа или сущности, проповедуем, что Она единой естественной воли, силы, действия, господства, величества, власти и славы. И что бы ни говорилось об этой святой Троице в ее существе, мы, наученные символом, разумеем в единственном числе, как об одном естестве трех лиц, имеющих одно существо. Когда же выражается исповедание о едином из трех лиц сей Святой Троицы, о Сыне Божием Боге Слове, и о достопоклоняемом таинстве Его по плоти домостроительства, то, следуя евангельскому преданию, мы утверждаем в едином и том же Господе Спасителе нашем Иисусе Христе — все двоякое, т. е. исповедуем в Нем два естества — божеское и человеческое, из которых и в которых Он состоит вследствие их удивительного и нераздельного соединения. Исповедуем также, что каждое из Его естеств имеет естественные свойства, божеское имеет все божеские свойства, человеческое — все человеческие, кроме только греха. И оба естества единого и того же Бога Слова воплотившегося, то есть, вочеловечившегося, мы исповедуем соединенными неслиянно, нераздельно, неизменно, разделяя только в отвлечении то, что соединено, во избежание заблуждения смешения. Ибо мы одинаково отвергаем хулу как разделения
