— Погиб?
— Нет. Вернулся в Николаев и спился.
— А с Наташей у них потом наладилось? — спросил Саша.
— Как сказать, — я помедлил с ответом. — В общем, простил он ей. Война их помирила.
— Вот это он зря! Мало ли что — война! Тут князь слабину дал.
— Не скажи! — возразил боцман. — Война — это событие другого масштаба, исторический катаклизм. Тут все может предстать в другом свете.
— Это точно! Это сплошь и рядом! — вступил опять Фиш. — Случай был в семьдесят третьем. В этих самых краях, между прочим. Рыбачки наши у самого чилийского берега промышляли. Тогда у них за главного был этот…
Фиш щёлкнул пальцами в направлении Дракона.
— Сальвадор Альенде.
— Он самый! Мировой мужик, кстати. По дружбе пускал нас в экономическую зону. И вот как-то раз на нашем советском креветколове случилась мелкая поломка. Заходят они в ближайший порт, встают у дальнего причала, начинают ремонт своими силами. Силы-то, прямо скажем, невеликие, всего экипажа — семь человек. Ремонтируются себе, никого не трогают. Приплывает лодка с аборигенами. Ченч? Ченч. Что нужно, спрашивают? Нашим, понятное дело, шило нужно. Спирт то есть. Без него какой ремонт? Лодка стала приплывать каждое утро. Сначала пропили все, что можно было списать на аварию и на борьбу со стихией. Потом пропили разные мелкие вещи. Потом все, что вообще можно было пропить, даже картину из кубрика, «Ленин на броневике». Оглянулись, мать честная! Начальство радиограммами забросало, комиссию прислать грозится. Что делать? И начали с горя пропивать личные вещи. И вдруг, в одно прекрасное утро, лодка с аборигенами не пришла. И на следующее не пришла, а еще через день к ним бортом швартуется военный катер. В Чили переворот. Всех арестовывают, везут в столицу и сажают на ихний стадион, в отдельный сектор для иностранцев, а там как раз девицы из ансамбля «Березка» сидели, их нелегкая в это время в Чили на гастроли занесла. Наши думают, если уж пропадать от рук хунты, так с музыкой и с девками! И неплохо так провели время. Пропасть им, конечно, не дали. Забрали их оттуда наши дипломатические представители и с почетом доставили в Москву. Встречали как героев. Я сам слышал, как они потом на собрании выступали, рассказывали про ужасы хунты. Так что правильно ты, Дракон, про катаклизмы рассудил, — закончил Фиш. — Были бы ребята пьяницами и растратчиками, и светило им по пятирику на нос, а случился исторический катаклизм и, пожалуйста, вот тебе готовые герои-антифашисты.
