— Мы по стихам Махтумкули соскучились, — едва поздоровавшись, заявил Дурды. — Заставим сегодня Клычли целую ночь читать!
— Я готов! — охотно отозвался Клычли. — Могу две ночи подряд читать, только слушайте.
— У нас почти каждый вечер много гостей бывает, — сказал Сергей.
— Кто? — насторожился Аллак.
— Землекопы с канала.
— Землекопы — это хорошо. Пусть приходят. Они тоже с удовольствием послушают.
Занятый своими мыслями, Берды не вступал в разговор. Недавно на берегу канала он увидел Сухана Скупого, у которого землекопы торговали барана. И всё прошлое, что, казалось, уже осело в сердце, как муть ка дне водоёма, снова всколыхнулось и заставило стиснуть зубы в холодной ярости.
Он подумал о том, что всю жизнь, всё время, с той поры, как начал трудиться, работал на Сухана Скупого и не получил от него ни копёнки. Жаден проклятый Скупой! Люди говорили, от жадности семью голодом морил. И Узук погубил, потому что Бекмурад-бай определённо отвалил ему кучу денег. Чтоб твоё жирное брюхо лопнуло, паук вонючий, вшивый шакал! Сдохнуть тебе без могилы в чужом краю, на свалке падали за то, что сжёг ты моё сердце, растопил честь моей Узук. Убить тебя надо немедленно! И подлого Бекмурада убить. Весь род его под корень вырубить!
— Слушай! — Дурды толкнул приятеля локтем в бок. — О Менгли стихи, о возлюбленной Махтумкули.
— Выйдем! — тихо сказал Берды.
Когда они вернулись и сели на своё место, оба были не в духе. Клычли ещё некоторое время читал звучные строфы великого поэта, изредка взглядывая на друзей, потом захлопнул книгу и засмеялся:
— Вы, парни, как после неудачного святотатства носы повесили. Какой недобрый ветер тронул вас на улице? То один Берды сарычем[21] сидел, а теперь оба нахохлились. Рассказывайте, что случилось?
— Ай, ничего не случилось, — попытался улыбнуться Берды, но улыбка не получилась.
— Говорите! — вмешался Сергей. — Нечего от друзей тайны прятать!
Рано или поздно ребятам пришлось бы развязать языки — очень уж решительно были настроены Сергей и Клычли. Но тут скрипнула дверь и на пороге возникла коренастая фигура мираба Мереда. Лицо его дрогнуло, когда он увидел Берды и его товарищей, однако спокойно поздоровался и вошёл в комнату.
Следом за ним, споткнувшись, перевалился через порог Сухан Скупой. Он оказался менее сдержанным: его лоснящиеся щёки моментально посерели, словно он встретил приведение или злого духа. Заплывшие глазки бая заметались испуганными мышами. Вероятно он повернул бы назад, если б не загородили выход столпившиеся дайхане. Переминаясь с ноги на ногу, словно он босиком стоял на раскалённом песке, Сухан Скупой заискивающе сказал:
