— Где это святое место, на котором ты была? — спросил Берды. — Не у мазара ли Хатам-шиха?
— Да. Святая мать Энекути и святой ишан Габак-ших сказали мне о хорошем сие. А сегодня..
— Энекути? — переспросил Берды. — Так… попятно…
— Что понятно?
— Думаю, что голос, который ты слышала, был… был действительно голосом бога. Надо надеяться. Аллах благоволит к тебе и скоро пошлёт тебе новые радости.
— Да, мой Берды, да!.. Но — ты присядь… нот здесь присядь, расскажи о себе. Как ты ушёл из тюрьмы?
— С помощью добрых людей, моя Узук. Добрые люди помогли мне выйти на волю. Я жил у своего дяди Нурмамеда, — помнишь его? — в Ахале. Не хотел он меня отпускать сюда. Но что поделаешь, моя Узук, если когда-то на весенних выпасах ты дала мне букет цветов, а взамен забрала моё сердце! Не мог я жить без сердца, не мог жить без тебя…
— О мой Берды!..
— Да, любимая! Когда я думал, что тебя привезли в Мары и там убили, я бился головой об стену, хотел своими руками порвать нить своей жизни. Потом я немного успокоился. Я говорил себе, что, как невозможно погасить солнце, так невозможно убить тебя. Мир без тебя — не мир, а пустыня. Нет тебя — кто светит и греет людям? И я жил, я боролся, чтобы увидеть тебя. Пусть — только увидеть! Даже за это буду считать не напрасными свои страдания.
— Берды!.. — позвала Узук низким, изменившимся голосом и протянула к нему руки.
… Они не знали, сколько прошло времени — они не считали его. Жёсткая холодная земля была им мягче хлопкового пуха и белёсый купол осеннего неба раскинулся над ними, как полог белой восьмикрылой кибитки. Холодный ветер овевал их разгорячённые лица, — они не чувствовали ветра, они чувствовали только друг Друга.
Судьба наконец смилостивилась над своими пасынками. Судьба дала им выпить глоток счастья и не помешала выпить его до конца: ни один человек не прошёл за это время по тропинке, ничей нескромный взгляд не упал в озеро их уединения.
Берды опомнился первым.
— Иди, моя Узук, — сказал он. — Мы уже долго здесь. Как бы не случилось чего худого, если тебя хватятся,
— Да-да, — заторопилась Узук, — пойду…
— Иди и думай о нашем счастье. Я слышал добрые вести о том, что скоро должно произойти на земле что-то хорошее, все люди будут иметь исполнение своих желаний.
— Дай бог… А когда мы с тобой снова увидимся?
— Я приду завтра на это место. Видишь вон то отдельное дерево? Я привяжу к его ветке белый платок, и ты будешь знать, что я пришёл и жду тебя.
— Люди увидят платок — подумают, что новое святое место появилось, — улыбнулась Узук.
