Поздно вечером, перед сном, Мария Сергеевна зашла в комнату к дочери.
Та сидела за учебником.
— Ты знаешь, Леночка, я не вмешиваюсь в твои дела, это ни к чему не приводит, — заговорила Мария Сергеевна. — Но не очень-то порядочно не щадить близких людей.
— Это ты о Павлике? — мрачно спросила Леночка.
— Хотя бы.
— А что ему?
— Как “что”? — возмутилась Мария Сергеевна. — Жених он тебе или не жених?
— Слово-то какое… Фу! — попыталась отшутиться Леночка, уклоняясь от разговора. — Жених, невеста, приданое…
— Ладно-ладно, ты понимаешь, дело не в словах. Ты его еще любишь?
Леночка промолчала.
— Спрашиваю, любишь или нет?
— Люблю.
— Так надо о нем подумать, на нем лица нет.
Леночка опустила глаза.
— Ничего не случится. Крепче будет…
— Какая ты бесчувственная!
— Ах! У меня сейчас нет времени на чувства, у меня экзамены.
— Для Павлика нет времени или вообще?
— Вообще.
— Вижу, какие у тебя экзамены, то и дело пропадаешь по вечерам.
— У меня дела.
— О которых ты не можешь сказать ни матери, ни жениху?
— Опять это ужасное слово!
— Ты не отклоняйся…
— Придет время, скажу, а сейчас не могу, не имею права, слово дала…
Мария Сергеевна готова была вспылить, но сдержалась.
Уходя, уже на пороге она холодно сказала:
— Я тебя ни о чем не спрашиваю. Но на твоем месте я бы извинилась перед Павликом.
Леночка широко раскрыла глаза.
— Я буду извиняться?
— Но ведь не я же?
— Ни за что! — отрезала Леночка.
— Даже ради моего покоя? — холодно спросила Мария Сергеевна.
— Да я, может, беспокоюсь о твоем покое больше, чем ты думаешь! — вырвалось у Леночки. — Ничего-то ты, мамочка, не знаешь!
— И знать на этот раз не хочу, — сердито произнесла Мария Сергеевна и ушла к себе.
Она была уверена: пройдет несколько минут — и дочь прибежит к ней. Но Леночка не появлялась.
Ей хотелось пойти к матери, так она еще никогда с ней не разговаривала. Но нервы уже отказывали, Леночка боялась проговориться. Уткнувшись головой в подушку, она горько проплакала всю ночь.
А Мария Сергеевна тоже провела эту ночь в тревоге и смущении. Она невольно заразилась тем нервическим состоянием, в котором находилась ее дочь.
Ах как дорого бы она дала, чтобы получше узнать, что происходит с Леночкой, и увидеть этого неизвестно откуда взявшегося человека, который так настойчиво вытесняет из сердца дочери Павлика. Но расспрашивать и допытываться было не в правилах Марии Сергеевны — Леночка была уже вполне самостоятельный человек и сама имела право решать свою судьбу.
