Челюсть Дока отвисла, тоскливый взгляд остановился за спиной Грэга. Обернувшись, Лонки с любопытством уставился на девицу в короткой юбке – ноги задраны на стол, сквозь сетчатые чулки просвечивают розовые ляжки. Почувствовав взгляд, девица посмотрела на Лонки из-под густой вороной челки, подмигнула, пошевелила скрещенными пальцами. Ухнуло сердце, и как будто издали донесся голос Дока:
– Ножницы, да.
Девица растянула длинные накрашенные губы в улыбке – шутка, сержант. Бледное лицо заволокло туманом, и сердце снова забилось спокойно.
– Надоело выбирать, – сказал Док. – Тебе, Лонки, этого не понять – вы там за Кольцом ничего не выбираете, все рассчитано и определено за вас. И здешним психам меня не понять – они выбирают сердцем. – Док залился невеселым смехом. – Делай что должно и будь что будет…
Грэг покачал головой:
– Это же хаос, бардак, невозможно так жить.
– Конечно, – согласился Док, – вот поэтому и построили Кольцо – такие, как ты, и для таких, как ты. Ритку твою жалко, шебутная была девчонка, – вздохнул Док и нетерпеливо посмотрел наверх. – А все-таки почему парень сам ко мне не пришел, а тебя послал, агнца прекраснодушного?
– Ну ты полегче, – возмутился Грэг. Док пожал плечами, снова взглянул наверх. – В общем, ничем не могу помочь, – сказал он, – а ты вот о чем подумай: ты уже вне Кольца несколько часов, и ничего страшного не случилось.
– Ну и что? – спросил Грэг.
– Да так, – ответил Док, – просто подумай на досуге. До свидания.
Грэг, швырнув на липкий от пива столик пару купюр, пошел к выходу. Он не обернулся, когда за спиной раздался тяжелый металлический грохот упавшей наконец люстры.
Кольцо с чавканьем впустило машину, но Грэг не почувствовал облегчения. Включил радио – как раз передавали прогноз. Будьте осторожны, верошторм продолжается, говорил диджей. В его голосе Грэг услышал плохо скрываемый восторг. Программа Дока работает от генератора, подумал он. Его пускают на башню, он один из немногих, кого пускают. Он был за Кольцом… да почти весь город был за Кольцом, и ничего страшного не случилось. Шепот родителей. Ритка с ненавистью смотрит на белую иглу генератора, глаза сверкают из-под челки, губы шевелятся, извергая ругань – Грэг дает ей подзатыльник. «Мама, она опять…» Толстые очки, исчерканный список в руках: «К сожалению, мы можем допустить на экскурсию только Грэга… э-э-э… Монки.» – «Лонки», – натужно поправляет Грэг, краснея, и одноклассники за спиной злорадно хихикают. «У вас есть сестра?» – «Мы почти не видимся, господин корректор». Рита лежит неподвижно, белые стены, белые простыни, белое лицо, мечутся под тонкими веками глаза, и закипает мозг, пытаясь все, все предусмотреть.
