Я закрыл глаза. Мне хотелось хорошенько обдумать, что же произошло со мной. Я слышал, как врач о чем-то шептался с Дженис. Затем скрипнула дверь, в комнате наступила тишина.
Как только он ушел, я попросил Дженис позвонить Шратту.
Она в нерешительности посмотрела на меня, и я повторил свою просьбу.
Через несколько минут моя рука сжимала телефонную трубку.
— Как себя чувствуете, Патрик, — услышав мой голос, обрадовался Шратт. — Дженис рассказала мне о вашей травме.
Дженис стояла у окна, повернувшись ко мне спиной.
— Я хочу задать вам один вопрос, — медленно произнес я, мысленно готовясь к возвращению боли. — Вы не заметили ничего необычного в деятельности мозга? Я имею в виду не все время, а только последние сорок восемь часов.
Он ответил не сразу.
— Видите ли, Патрик… — наконец сказал он. — Мне не хотелось расстраивать вас, пока вы не совсем оправились, но складывается впечатление, что у него сильный жар. Не понимаю, почему он так ведет себя. Температура то резко поднимается, то падает — это когда он засыпает.
Внезапно боль обрушилась на меня с удвоенной силой. Мне показалось, что я не вынесу ее. Она пронзила каждую кость моего тела — даже череп, от висков до затылка. Его как будто распирало изнутри.
— Разбудите мозг, — закричал я. — Ударьте по стеклу! Напугайте его! Не давайте ему спать!
Телефонная трубка выпала из моей руки. Я до крови закусил нижнюю губу.
Дженис метнулась к звонку, но боль уже затихала.
Мне удалось нашарить трубку и поднести ее к уху. В ней снова послышался голос Шратта:
— Патрик, мозг проснулся. Во всяком случае, вижу свет лампы.
Последовал какой-то шорох, затем:
— Почему вы попросили его разбудить?
Я откинулся на подушку. Мне хотелось поделиться со Шраттом своим открытием.
— Когда он не спит, ему передается моя боль, — осторожно проговорил я. — Слышите? Мозг перенимает ее у меня! Думаю, он каким-то образом получил доступ к моему гипоталамусу, и теперь переживает все процессы, происходящие в нервной системе. Это поразительно! Донован живет ощущениями моего тела! И все больше захватывает его — если раньше он контролировал только двигательные рефлексы, то теперь управляет областями мозга, отвечающими за болевые реакции.
Шратт дышал так тяжело, что даже я это слышал.
— Если дело и дальше так пойдет, — сказал он, — то скоро он завладеет вашей волей.
— Ну и что? — стараясь говорить беззаботным тоном, произнес я. — Мало ли людей пожертвовали своими желаниями ради науки?
