Я ошеломленно уставился на него. Использовать неизученное средство для познания неизвестной субстанции? Такой неортодоксальный метод просто не укладывался у меня в голове.
Должно быть, Шратт почувствовал мою настороженность, посмотрев на меня, он добавил:
— А почему бы и нет? Как известно, большие мозговые полушария испускают электромагнитные колебания в микроволновом диапазоне — одинаковом для всех людей. Следовательно, теоретически один мозг может передавать мысли на расстоянии, а другой — принимать их.
— Другой — это чей? — спросил я.
— Ваш, — ответил Шратт.
Он хмыкнул, а затем несколько раз кивнул — как бы соглашаясь с самим собой.
— Ваша теория телепатии слишком примитивна, чтобы найти практическое применение, — сухо сказал я.
— Усложнение проблемы тоже не всегда приводит к успеху, — беззлобно съязвил он.
Я хотел вспылить, но вовремя взял себя в руки. Каким бы безумным ни казалось предложение Шратта, другого выхода у меня не было.
Я задумался.
Ну, хорошо. Допустим, один мозг — передатчик, другой — приемник. Между ними — слабое электромагнитное поле.
В принципе это возможно. Регистрирует же энцефалограф испускаемые мозгом микроволны. Вопрос в другом — как быть со вторым мозгом? Сможет ли он адекватно трансформировать сигналы, передаваемые первым?
С другой стороны, мой медицинский опыт подсказывал, что явление телепатии — не выдумка. Изучая различные состояния человеческого мозга, я не раз подумывал о том, что в некоторых условиях он может действовать подобно приемно-передающему устройству.
— Предположим, теория верна. Но как мы сможем осуществить ее на практике? — спросил я.
— Нужно поставить эксперимент, — вставая с постели, сказал Шратт. — Попробуйте анализировать каждую мысль, которая приходит вам в голову, — особенно если она хоть немного не свойственна вам. Может быть, мозг Донована уже сейчас пытается вступить в контакт с вами.
— Иногда меня посещают мысли, не связанные с моей работой, — те, что называются мимолетными. Нет, мне нужно более веское доказательство.
— Обратитесь к практике медиумов, — предложил он.
— По-моему, мы становимся на зыбкую почву средневековой схоластики, — заметил я, разочарованный легкомыслием Шратта. — Мы с вами находимся в медицинской лаборатории, а не на спиритическом сеансе.
Шратт подошел к окну и задумчиво посмотрел на улицу.
— Дайте мне немного времени, — сказал он. — Доказательство будет. В этом я не сомневаюсь.
Он повернулся и быстрым шагом вышел из лаборатории, как всегда, не попрощавшись.
