— Брось, никто не настроен против тебя, — положив руку ему на плечо, сказала Дженис. — Ты всегда видел мир в каком-то извращенном свете. Тебе всю жизнь казалось, что люди замышляют против тебя какие-то козни — но ты ошибался. Поверь мне! Это было заблуждение. Ты путал причину и следствие, вот и все.
Донован слушал. С ним впервые говорили так открыто, без обиняков. Казалось, он был удивлен, даже заинтересован. Этого Дженис и добивалась, пытаясь говорить с ним на языке логики.
Я понимал всю тщетность ее стараний. Видел, какой опасности она подвергалась.
— Всю свою жизнь ты первым нападал на людей, — продолжала Дженис. — И удивлялся, когда они наносили ответные удары. Иногда — чтобы защитить себя и своих ближних. Тебе казалось, что они без всякой причины причиняют тебе зло. В твоих глазах все они были несправедливы — все, кроме тебя. Ты никогда не понимал, что человек должен уметь подавлять свои желания. Жизнь — это взаимный компромисс. Если бы ты понял эту простую истину, ты бы не был так несчастен.
Он слушал с интересом, но не понимал ее. Он был бездушен. Его жизнь ничем не отличалась от работы бульдозера, старательно убирающего булыжники с одной и той же дороги.
— Если ты будешь думать только о любви, она вернется к тебе, — сказала Дженис.
Она видела перед собой меня, Патрика Кори. Ей казалось, что личность Донована всего лишь совместилась с моей, немного потеснила — и только. Сейчас Дженис хотела, чтобы Донован исчез и вместо него ответил Патрик. Она верила, что, объединив нашу волю, мы сможем преодолеть силу телепатического паралича, сковавшего мою нервную систему.
Дженис знала, что я слышу ее. Отчаявшись, она вдруг закричала:
— Патрик! Тебя спасет только вера! Помоги мне!
— Я не Патрик, — сказал Донован.
Взглянув в его лицо, она окончательно осознала свою обреченность. Его глаза не выражали ничего, кроме ярости.
— Что тебе нужно от меня? Ты хочешь причинить мне зло, как и все, кого я встречал в жизни. Все были против меня. Но ты меня не остановишь!
Он занес над ней левую руку, и Дженис задрожала от страха.
— Нет! — прошептала она.
Ее тело словно оцепенело. Бледная как полотно, она не сделала ни одного движения.
Рука Донована схватила ее за плечо. Дженис вырвалась, быстро открыла дверцу и выскочила из машины.
Она даже не крикнула. Все равно никто не пришел бы на помощь.
Донован медленно вылез из «бьюика» и начал обходить его со стороны капота.
Маленькая и хрупкая, она стояла неподвижно — только длинные каштановые волосы развевались на ветру.
