Когда стало темнеть, в садке у Смагина уже трепыхалось с десяток пригожих, один к одному, полукилограммовых подлещиков
Михаил Яковлевич отправил в садок еще одного сопливого и с легким сожалением подумал о том, что некому будет похвастаться добычей. А лживые ахи Утохина не пощекочут самолюбия. У него служба такая — доставлять удовольствие сановным гостям.
Клев был прекрасным, и Смагин решил ловить до тех пор, пока будет виден поплавок.
Он сменил червя, закрепил удилище на рогульках и поднялся по крутому песчаному обрыву наверх. Там, среди высоких сосен, стоял уютный шалаш. Рядом — очаг из огнеупорного кирпича.
Здесь можно было переждать дождь и без особых хлопот приготовить уху.
Смагин достал из шалаша плетеную корзину с едой. Постелил на траве пеструю салфетку. Вид бутербродов с икрой и осетриной и бутылки коньяка привел его в состояние радостного возбуждения. Смагин сразу почувствовал, что очень голоден: «Вот что значит посидеть пару часов на свежем воздухе с удочкой», — подумал он и с удовольствием выпил ароматной обжигающей жидкости.
В кармане штормовки заверещал сотовый телефон. Охранник Николай интересовался самочувствием шефа.
— Рыбалка что надо! — похвастался Михаил Яковлевич. — Останусь еще на пару часиков. А ты можешь дрыхнуть.
Он выпил еще полстакана коньяку и налил из термоса кофе.
«А сахару Людмила пожалела! — подумал Смагин о жене, сделав новый глоток. — Бережет меня от склероза!»
Он выпил кофе, убрал в корзину термос, бутылку, в которой остался» совсем немного коньяку. И вдруг почувствовал, что нестерпимо хочет спать. «Все лесной воздух. Озон. Кислородное голодание…»
Смагин блаженно улыбнулся и, положив голову на корзинку, уснул.
…Фризе подождал минут десять. Для верности. И вышел из зарослей,
Прежде всего он обернул руку платком и достал из куртки Смагина сотовый телефон и «кольт». Забросил их на середину реки. Через полчаса они уйдут в мягкое торфяное дно не меньше чем на полметра.
Потом Владимир перетащил сладко похрапывающего директора в лодку и отчалил…
…Смагин проснулся от дикой боли в затылке. Мелькнула мысль о том, что стоит открыть глаза, и голова просто взорвется. Он долго лежал и не поднимая век, прислушиваясь к ноющей боли.
Пахнуло дымком от костра. Где-то совсем рядом покрякивали утки. И тут же Смагин услышал всплеск, характерный звук бьющейся на земли большой рыбины.
Он приоткрыл глаза. Было раннее утро. Высокий мужчина в брезентовой штормовке засовывал в садок здоровенную красноперку. Михаилу Яковлевичу ни разу в жизни не удавалось вытянуть такую красавицу.
