Но Джинджер и Генри тоже не разглядели.
— Уж мистер Брейдинг посмеялся бы, — прыснул Вильям. — Ведь на него однажды напала целая банда, а он их всех одним за другим сбил с ног и ушел.
— Почему они не вскочили и не погнались за ним? — спросил Джинджер.
— Да они сознание потеряли, — сказал Вильям. — Все. Он умеет оглушить с одного удара. Он говорит, есть такой прием. Хочу, чтобы он меня научил… Черт, вот бы он посмеялся. Слышали, как тот визжал? До него еще не дотронулись, а он завизжал как поросенок, будто его режут… Побросал свои вещи. Давайте посмотрим, может, найдем что-нибудь.
В результате усердных поисков они нашли и портсигар, и записную книжку. А немного дальше, на дороге, Джинджер нашел часы, последнее жертвоприношение удиравшего… Понизив голос, они обсудили нравственную сторону вопроса.
— Ведь он бросил их, — сказал Вильям. — Это не то, что он потерял, а мы нашли. Он выбросил их. Значит, по закону мы фатически обязаны их взять.
Решив таким образом, к полному своему удовлетворению, проблему, они приступили к дележу. Вильям захотел взять портсигар. Ему давно хотелось иметь портсигар. Как у взрослого. В нем можно что-нибудь хранить. Он еще не знал, что именно, но что-нибудь да найдется. Джинджер давно мечтал о наручных часах, а Генри охотно согласился на записную книжку.
— Бьюсь об заклад, он немецкий шпион, — сказал Генри. — Это точно. Вот почему он убежал. Ведь не мог же он испугаться этого старикана Гарри Дэра? Такой здоровенный дядька! Записную книжку он не хотел выкидывать. Он ее нечаянно уронил. Точно… И наверняка я найду там всякие шпионские записи. И тогда я отправлю ее королю, и получу награду за помощь в победе над врагом…
На следующий день Филиппа опять пригласила Клода Брейдинга в гости. Он был в хорошем настроении, потому что домой его должен был отвезти шофер и никакая передряга ему больше не угрожала. О вчерашнем ему тем не менее пришлось поразмышлять. Вернувшись в свою хорошо освещенную комнату, он осознал, что случившееся совсем не вяжется с историями, которыми он похвалялся. Он мог бы и не придавать этому значения, но, к сожалению, дело осложнялось тем, что портсигар, который он сунул в чьи-то руки, был в прошлом месяце подарен ему на день рожденья Филиппой, и она, конечно, сразу заметит его исчезновение. Случалось, он забывал его брать с собой и вместо него доставал пачку с сигаретами, тогда Филиппа начинала дуться и говорила: «Конечно, если он вам не нравится…» Клоду приходилось уверять ее в обратном… Надо было найти какое-то объяснение. Потом его вдруг осенило, что можно все обратить в свою же пользу. Только «слегка приукрасить»…
