И тут же Царюк одернул себя. А чего же он хотел? Чтобы деньги сами упали к нему с неба? Так не бывает. Или бывает, но очень редко. За сытую жизнь надо бороться. И ему еще выпали не самые тяжелые испытания. На Земле миллионы людей годами вкалывают как проклятые, жилы рвут, стремясь к гораздо более скромному вознаграждению. Они мечтают лишь о достойной крыше над головой, приличной машине, обеспеченной старости. Андрею, чтобы достичь заветной цели, должно хватить месяца, от силы двух. И получит он гораздо больше, чем просто жилье, машину и обеспеченную старость. У него будет роскошный дом, шикарная тачка, море красивых женщин. А о старости вообще не придется задумываться. Если грамотно распорядиться наследством, его хватит и детям, и внукам, и правнукам. Главное – сейчас не раскисать, собраться, твердо двигаться к намеченной цели. Ведь если он даст слабину, то может допустить ошибку, пойти совсем в другом направлении. Хорошо, что маршрут разбит на отрезки, поэтому все можно достаточно быстро исправить. Вот если бы у него на руках была одна карта с указанием, где спрятано завещание, единственная оплошность могла увести далеко от желанной цели. Тогда бы он намучился, возвращаясь к отправной точке и долго соображая, где именно допустил просчет. Сейчас же все гораздо определеннее и легче. Удалось же ему за день найти первый указатель. Со вторым так быстро не получится, дорога значительно длиннее, но при этом задача кажется вполне решаемой.
Царюк вышел из гостиницы. Жара обрушилась сразу же, будто поджидала именно его. Андрей сел в подъехавшее такси. Машина была старой и охлаждалась дедовским способом – открытием всех окошек. Хорошо, что Царюк догадался объясниться с администратором и после долгого разговора сумел ему втолковать, куда собирается ехать. Между администратором и таксистом языковой барьер отсутствовал, поэтому им понять друг друга не составило труда. Андрею осталось только сесть в машину и по прибытии расплатиться. Таксист попался говорливый, что-то пытался лопотать на ломаном английском. Царюк прекратил это безобразие, коротко бросив:
– Нихт фирштейн.
Водила замолчал, но через минуту стал напевать какую-то заунывную мелодию. Похоже, он постоянно искал работу своим голосовым связкам.
Машина остановилась почти сразу за городом. Метрах в двухстах от дороги виднелись развалины какого-то сооружения – то ли храма, то ли дворца. Оттуда стартовал маршрут Царюка. К руинам вела протоптанная дорожка, идущая между зарослями кустарника, среди которых высились деревья.
