— С тех пор как вы сюда приехали, — подтвердил конвоир. — Вот уже несколько дней. Она никому не позволяла помочь ей заботиться о вас, кроме…
— Кроме кого? — спросил Кадиган.
Конвоир ухмыльнулся и покачал головой:
— Разговоры не всегда безопасны. Считаю, что вам пока лучше ничего не знать.
Денни взглянул на парня с крайним раздражением, но ему все же пришлось подчиниться.
— Может, вы мне сообщите, как дела у Рикки Морриса?
— Он уже сидит в постели, быстро говорит и много ест. Очень крепкий парень. Как вам удалось протащить его по всем этим тропинкам через горы?.. — Конвоир замолчал, покачал головой и в замешательстве уставился на Кадигана. — Никто не мог этого понять.
— Да ладно! — бросил Денни. — Лучше послушай, как поют птицы. — Через открытое окно в комнату доносилось веселое щебетание. — Это напоминает мне… — начал он, но потом махнул рукой, передумав. — Не помню точно, что мне это напоминает, хотя я ужасно рад птичьим голосам. Кажется, я уже слышал их раньше — когда спал.
— Да, наверное, слышал, — буркнул конвоир, опять с каким-то намеком.
— Дьявол! К чему ты клонишь?
— Ни к чему, — язвительно ответил конвоир и аккуратно подвинул винтовку, лежавшую у него на коленях.
— Ты собираешься прославиться как хороший стрелок, используя эту железяку? — пренебрежительно поинтересовался Кадиган.
Но рассердить конвоира никак не удавалось. Тот лишь ухмылялся еще шире, чем раньше.
— Я достаточно хорошо стреляю, чтобы стеречь тебя, пока ты в постели, старина.
Денни повернулся на спину и недовольно фыркнул. Он почувствовал странную слабость после разговора, хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть света. Сердце бешено колотилось, протестуя против чрезмерных нагрузок, а мысли проносились в голове, словно мустанги в прерии. Девять дней без сознания!
— Дай мне, пожалуйста, зеркало, — попросил Кадиган. — Я хочу посмотреть, идет ли мне борода.
— Сейчас, — конвоир прямо-таки источал дружелюбие, — для твоего удобства я готов на все. Только намекни.
Он пересек комнату и принес Кадигану маленькое зеркало.
— Эй! — воскликнул больной. — Ты ведешь себя так, словно ты сиделка, а не надзиратель.
— Ну, — улыбка конвоира доводила Денни до бешенства, — я, пожалуй, и то и другое.
Денни свирепо зарычал и заглянул в зеркальце. Конечно, отражение практически ничем не напоминало оригинал. Этот истощенный, с ввалившимися щеками незнакомец с мрачным взглядом определенно не состоял в родстве с Кадиганом — ни с прежним Кадиганом сонных дней, ни даже с новым — олицетворявшим мощь и ужас. Денни невольно отшатнулся.
