— Не знаю, что со мной случилось, — пробормотал он.
— Скоро ты поймешь, какой ты счастливчик! — хихикнул конвоир.
Кадиган приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на вооруженного охранника.
— Черт бы тебя побрал, на что ты все намекаешь? Неужели хочешь, чтобы я помер от любопытства? Так, что ли?
— Минуточку, старина, — мягко сказал конвоир, поднимая руку, — послушай лучше. — Где-то далеко хлопнула дверь. Торопливые легкие шаги приближались к комнате. — Я посоветовал старой леди предупредить ее, когда ты проснешься, — сообщил конвоир.
— Посоветовал ей предупредить кого? — задохнулся Кадиган.
Конвоир пожал плечами:
— Не спеши, и ты сам все увидишь, если…
Тут он замолчал, так как шаги быстро приближались к комнате. Дверь распахнулась, и появилась Лу. Девушка стояла с широко открытыми испуганными глазами, но со счастливой улыбкой на губах. Лу, более прекрасная, чем сон, заполнявший его беспамятство, печальная Лу, бледная и серьезная, но чудесно освещенная улыбкой.
Девушка бросилась к Кадигану и опустилась на колени возле кровати.
— Денни, Денни, Денни! Я думала, что ты никогда не очнешься! Я думала… не важно, что я думала. Ты вернулся. И мы никогда не позволим тебе снова уйти. Ты не должен сидеть… Ложись… Денни. Лежи спокойно. Что скажет доктор, если узнает, что ты сидел? Делай, как я тебе говорю.
— Я не знаю, что он скажет, — ответил Кадиган. — И мне все равно. Все, что я хочу сделать, это…
— Тс-с! Тебе нельзя много разговаривать.
Ладонь Лу мягко легла на лоб Кадигана, заставляя подчиниться. Прикосновение девушки лишило храброго ковбоя последних сил. И он упал на подушки.
— Я хочу сказать, Лу…
— Ты не должен говорить.
— Почему?
— Доктор…
— Черт побери доктора!
— Ох, Денни, мне придется уйти, если мое присутствие заставляет тебя так волноваться.
— Я заставлю конвоира запереть дверь. И будь я проклят, если он этого не сделает. Как ты думаешь, Лу?
Девушка покраснела:
— Не знаю. Полагаю, ему что-то понадобилось в коридоре и…
— Лу, — перебил Кадиган, — это правда?
— Что — правда? — спросила девушка, еще больше покраснев.
— Ты знаешь — что!
— Нет. Ничего не знаю. И… по-моему, меня кто-то зовет, Денни.
Рука Кадигана схватила Лу за платье; даже жалких остатков его сил хватило, чтобы удержать ее. Лу снова опустилась на колени:
— Тс-с, Денни! Не серди меня.
Кто-то назвал счастье золотом. Сейчас Кадиган понял, что это — правда. Мили золотого света — вот какое счастье переполняло его душу.
— Я перестану сердить тебя, — серьезно произнес Кадиган, — только в тот день, когда ты мне скажешь…
