Поэтому во двор Белка выходит в красивых скрипучих кожаных ботинках на меху, а я – в валенках, которые мне к тому же еще и велики.
Белка тут же кидается в самый снег, к копошащимся ребятам, я остаюсь в сторонке. Жмурюсь, переминаюсь с ноги на ногу и смотрю вдаль, на дорогу. Оттуда должна вернуться из магазина мама. Она заберет нас обедать, и мне не надо будет больше дышать воздухом. Я притворюсь, что простудилась, мама напоит меня горячим чаем с лимоном и никуда не пустит.
От мороза, солнца и воздуха кружится голова, перед глазами начинают пестрить черные точки. В такие минуты я чувствую приятное пощипывание в носу и легкость во всем теле. Это значит – через мгновение я брякнусь в обморок. Белка говорит, что когда я так падаю, меня начинает сильно трясти, и ей от этого очень страшно. Мама говорит, что это у меня болезнь эпилепсия, как у бабушки по Папе-призраку. Я же, в общем-то, ничего против приступов не имею: перед падением приятно, после падения за мной все ухаживают.
Тут из роя черных точек появляется круглый нос Белки, и она выдергивает меня за руку, прямо из самого начала предчувствия обморока.
– Катька, мы там на два штаба разделились. Мальчишки – в свой, девчонки – в свой. Я посчитала, нам одной девчонки в команду не хватает. Как раз тебя.
– Почему меня? – я с опаской поглядываю на пеструю ватагу детворы. Губы сводит судорогой. – Я не хочу в команду. Я маму жду.
– Перестань! – Белка тащит меня на площадку. – Тебе ничего не надо делать. Назначим писарем, и сиди себе.
– Писарем? – я безуспешно пытаюсь тормозить. – Но я не умею писать!
– Да понарошку же!
– А можно я буду рисовальщиком?
Белка даже приостанавливается от моей неожиданной инициативы.
– А что ты хочешь рисовать?
– Ну не знаю… Просто, если даже понарошку, мне будет лучше рисовать, а не писать.
Я восседаю на ледяной глыбе. Вокруг девочки катают снежные шары и возводят из них стену. Руководит Белка. Ее зеленый помпон совсем уже слез с шапки и болтается на нитке. Я слежу за ним и жду, когда тот оторвется. С другой стороны площадки свою стену строят мальчишки. У них более шумно и нет никакого порядка. Мальчишки дерутся, играют в снежки. Я думаю о том, что Белка могла бы руководить всеми сразу, ее шустрости хватит на десять снежных городов.
В стороне, между площадкой и пустырем – огромная лужа. Как объясняла мама, подземные трубы лопнули от мороза, горячая вода вышла наружу и теперь не застывает. Лужа огорожена маленьким заборчиком и табличкой «о-пас-но».
