Домовые прошли мимо. Федот хотел отвесить пару пентюхов, но Трофим сдержал его.
– Ну, их, недостойны они.
Если бы кто знающий, протёр глаза соком обоянь-травы, то увидел бы двоих подвыпивших старичков, которые, обнявшись, брели по пустынной ночной улице. И услышал бы, как поют они хмельными голосами древнюю песню, наполненную неведомыми смертным печалями.
Но нет больше знающих, и язык песни давно забыт.
Ольга Донец. Зеленый помпон
Финалист второго Открытого чемпионата России по литературе
Зеленый помпон
– Катька, хватит сидеть дома! Мы там снежный город строим! Ух! – в комнату врывается растрепанная Белка.
На ней круглая зеленая шапка с большим помпоном, свернутым набок, а вдоль лица торчат рыжие кудряшки. Из рукавов свешиваются растянутые резинки со штопанными рукавицами на концах. Рукавицы покрыты налипшими льдинками. Я смотрю на льдинки, жду – когда они растают и закапают дождиком на паркет.
– Ну Кать! – сестра подскакивает ко мне и разворачивает в кресле. – Давай, помогу одеться, и пойдем! Там весь двор строит, так весело!
Я вздрагиваю от ее поспешности. Мы родились в один день, двойняшки, но совсем разные.
Белка – миниатюрная копия нашей мамы. Мама тоже шебутная, рыжая, круглощекая. Она шумно разговаривает, со всеми дружит и всегда в заботах – даже когда отдыхает. Я на них совершенно не похожа. Я – маленькая серая тень, худая, заторможенная, хмурая. Я не умею веселиться и никогда не смеюсь. У меня редкие и тусклые тёмные волосы, а любимое занятие – рисовать в одиночестве черно-белые дома. Мама говорит, что я в нашего отца. Он тоже был тихий и странный, ни с кем не общался, а потом, всё так же тихо и странно, исчез из нашей жизни. Мама даже плохо помнит – когда и почему. Я зову его Папа-призрак.
Я отрываюсь от мыслей и замечаю, что Белка, кряхтя, натягивает на меня красные рейтузы с начесом. Колючие, жаркие и ненавистные. Я одергиваю ногу.
– Белка, не хочу гулять. Отпусти.
– Катька, сегодня воскресенье, надо дышать воздухом. Завтра в садик, там духота и микробы, – скороговоркой произносит Белка, неутомимо продолжая наряжать меня в рейтузы.
Я понимаю, что мне все-таки придется гулять, и сдаюсь. Белка сильнее и умнее меня. Нам по шесть с половиной лет. Она уже умеет быстро одеваться и знает таблицу умножения, до «семью девять». Я же до сих пор читаю по слогам, а процесс завязывания шнурков доводит меня до полуобморочного состояния – пальцы не способны на такие сложности. Впрочем, предусмотрительная мама покупает мне обувь без шнурков.
