или "юной старости".
Да и, скорее всего, сладость данного состояния заключена в его сиюминутности, в
переживании неисповедимого сейчас, в узнавании вспышки озарения всех чувств,
когда остальное, вдруг, перестает иметь значение, а первостепенную значимость
приобретает высветившееся неожиданное это: состояние полной и тотальной
принадлежности друг к другу. Оно и не может, просто не способно длиться больше
нескольких минут. потому что потом мы начинаем неизбежно центробежно отвлекаться
друг от друга – отвлекаться на внешнее. на мелочи, на иное сиюминутное. на
обстоятельства мира, его ситуации и вторжения со стороны.
И мы покидаем территорию верности, как девушка, вступившая на тропинку
страсти – вместе с платьем, сбрасывающая собственную невинность.
Мы отрекаемся друг от друга – когда друг от друга отвлекаемся. Такова расплата за
наслаждение.
Это означает только одно. Это означает только то, что наслаждение смертно.
Наслаждение смертно.
Удел любого наслаждения – его смерть.
Предел любого наслаждения – его смерть.
Давно уже сказано – "за удовольствия приходится платить". Я бы сделал оговорку:
не платить, а расплачиваться. Вожделенные всполохи увлечений и развлечений гаснут
в необходимости предавать себя труду – как приговору за состояние
концентрированной, сгущенной, воплощенной смертности. сосредоточившейся в
сердцевине наслаждения.
Не стоит зарекаться обреченным. Не стоит зарекаться на предмет вечной
преданности – обреченным на невечность своего существования.
Стоит ли самообманываться, полагая будто молния навсегда застынет в небе? Даже
в безоблачной памяти лезвие ее следа тупится и тускнеет. Но не бывает памяти
безоблачной – равно как и отношений.
Утомленные собственники отодвигаются друг от друга, на секунду высвеченные и
ослепленные молнией соблазна, как раздвигающиеся облака. Зрение возвращается, и
40
теперь оно желает смотреть шире. Но смотреть шире, значит, в том числе смотреть и –
мимо.
И, когда мы начинаем смотреть мимо друг друга – мы уже миновали точку
взаимного пересечения. Тут-то и зачинается возможность любви. Но не сама любовь. А
только ее возможность. Потому что первое испытание – испытание разочарованием и
является тем выбором, который задает предстоящее направление – к отдалению или –
близости.
Но не надо пугаться – ни разочарования, ни слова этого. Оно лишь описывает
