радости, импульс нескончаемого
праздника. Я узнаю своего старого, доброго знакомого. Наш диалог с ним не исчерпан
и неисчерпаем, и наше совместное с ним молчание столь же бездонно…
Я не задаюсь томительными и утомляющими вопросами – "ах, чем бы мне сегодня
заняться… куда бы пойти… куда бы сунуться… кому бы позвонить… с кем бы
поболтать… чего бы выпить…", потому что все то, что мне надо сейчас, у меня уже
есть в этом самом сейчас.
Следующая причина, которая подрубает корни радости – долженствование –
состояние, вынуждающее меня думать, будто я кому-то чем-то обязан с неизбежным
отсюда ощущением вины. Биомассе выгодно, чтобы я чувствовал себя виноватым и
долженствующим, ибо такое мое дезорганизованное состояние дает ей возможность
более эффективно проявить надо мной ее манипулятивный контроль. Здесь я напомню,
что биомасса проявляется не только на уровне политической идеологии, но она
просачивается через любую микроскопическую щель нашей повседневности
посредством своих агентов, которыми могут предстать и наши родители, и наши
знакомые, соседи, приятели… и, в первую очередь, наши собственные души. А посему,
я, прежде всего, с себя и начинаю отмерять свое существование, центральным
персонажем которого являюсь именно я, и никто другой. А раз так, то мне и не к кому
предъявлять претензии по поводу того, что происходит в моей жизни. В общем-то, я и к
себе перестаю предъявлять какие бы то ни было претензии – и тем самым, слезаю с
26
крючка биомассы. Ведь любая претензия – это знак отравленности, омраченности,
недовольства – качеств, которые с радостью несовместимы.
Нет претензий – нет и забот. Но в таком случае, подобная позиция дает мне полное
право не принимать и претензии других ко мне. С какой стати? Ведь, я никому ничего
не должен, в том числе и себе! И если кто-то думает обратное, что ж, это означает
только то, что он всего лишь так думает и не более того, и я здесь совершенно ни при
чем.
Я никому ничего не должен, и я существую в этом мире не для того, чтобы
оправдывать ожидания других. И если кому-то не нравится моя позиция, я могу помочь
ему, порекомендовав придерживаться такой же. Она освобождает от гнета
самоненависти и самоуничижения, а, стало быть, приближает к радости – чистому и
неизбывному источнику незамутненного удовольствия.
