Аппарат снова затрещал, пленка побежала. Шорников, пригнувшись, подошел к Неладину — как раз рядом с ним освободился стул. Обнимая Шорникова, Неладин чуть не опрокинул свою коляску.
— Коленька! А я думал, что никого из своей роты так и не увижу! — не выпускал он его руку. — Рассказывай.
— Потом, пусть кино кончится.
— Помоги мне отъехать в сторону.
Шорников откатил его к колонне, где можно было, не мешая никому, поговорить.
— Ну, рассказывай, как живешь?
— Как живу? Скверно! — засмеялся Неладин. — С моим ли характером в этой коляске волочить свое тело! А так — ничего. Потихоньку работаю — кадровиком на заводе. Семьи, правда, не завел: не хочется обузой быть. А в святую любовь не верю! — Он по-прежнему шутил, будто им было, как и в ту пору, по двадцать.
Узнав, что Шорников работает в крупном штабе в Москве, Неладин сказал:
— Значит, я тогда не прав был. Но ты не обижаешься?
— Конечно, нет.
Став начальником штаба, Морозов решил сделать своим помощником Шорникова. Он знал, что командир роты Неладин будет упорствовать, потому сам отправился на передовую. Полз по-пластунски через поле, долго лежал в канаве, когда его заметили и начался обстрел, наконец добрался до траншеи, в которой сидели солдаты. Они ужинали, ели перловую кашу. Предложили майору чай, но налили водки. Поставили перед ним котелок:
— Рубайте!
После ужина Морозов решил посмотреть, где находятся немцы. Шорников подвел его к трофейной подзорной трубе:
— Полюбуйтесь, пока солнце не зашло.
Немцы были совсем рядом. Через подзорную трубу казалось, что до них можно дотянуться рукой. Они тоже ужинали, сидели группками. Возле одной группки овчарка что-то вылизывала из котелка.
— А почему у них собака?
— Видимо, просто приблудилась.
— Очень близко сходятся траншеи.
— Вот и хорошо! Не придется далеко бежать, когда начнется атака.
Прибыл ротный Неладин. Злой. Небрежно доложил начальнику штаба и стал закуривать.
— Послал бы я вас ко всем чертям, если бы не уважал! — сказал он. — Ну, где это видано — снимать офицера с передовой! Оголять оборону!
Из угла траншеи кто-то крикнул:
— Тише вы, товарищи командиры! А то немцы нам порядок наведут.
Неладин стал уговаривать Шорникова:
— Неужели ты правда сможешь покинуть свою родную «третью непромокаемую»? Здесь же ты — командир! У тебя все впереди. А там? Я бы никогда не согласился быть на побегушках. Меня хоть озолоти, я бы строя не покинул! А теперь решай сам.
Неладин почти убедил Шорникова. Но ведь и с Морозовым они уже договорились! Тот тоже уговаривал. Да и самому Шорникову хотелось поработать в штабе. Его давно тянуло туда, только он не сознавался.
