Иду по просторному каменистому плато. На скамейках сидят люди, подставив лицо солнцу. Лица кажутся розовыми. Видимо, и воздух здесь розовый. Отсюда виден весь город, как с птичьего полета. Дома будто перекошенные, наклонены в одну сторону.
— Вот это и есть «Храм воздуха», — поясняет какой-то военный своей даме, которая, видимо, как и я, приехала сюда впервые. Он показывает на скучное серое здание. На нем огромные буквы: «Ресторан «Храм воздуха».
Я почувствовал себя ребенком, которого обманули: обещали показать красивую игрушку, а показали обычную матрешку.
Молодые сосенки словно игрушечные. Они прижимают тропу к самой скале. И тропа раздваивается: одна ведет вверх, к «Каменным орлам», а другая вниз, по склону, чтобы потом тоже потянуться вверх, к «Малому седлу».
Все устремились по верхней: она короче. И только кто-то один стоял на нижней и, опираясь на палку, смотрел вверх, на «Каменных орлов», которые сидели на утесе все пятеро, рядом, и озирали долину, пустынную и рыжую, как шкура овцы.
Это был тот самый человек, койку которого я занял в палате. Я хотел заговорить с ним, но он отвлеченно смотрел вдаль, в какую-то точку на небе. Я прошел мимо.
На скале, выше «Каменных орлов», стояла женщина в белой меховой шубке и махала ему рукой. Солнце било ей в лицо, она сильно щурилась, радостно улыбаясь. Лицо ее было озарено солнцем и теми белыми всполохами сверкающих снегов, которые делали этот мир похожим на сказку.
Рыжие, почти черные скалы — и женщина в белом.
Я поравнялся с ней, хотел что-то сказать, но подумал, как это будет глупо, и прошел дальше.
Поужинав, все заторопились к телевизору: передавали хоккей, а меня потянуло в постель. После городской копоти грудь продышалась, на душе было легко. Лежу, читаю книгу. Вернулся еще один наш жилец, моряк, капитан первого ранга в запасе, раздевается, аккуратно вешает на стул пиджак и брюки, долго чистит ботинки. Тяжело дышит, у него животик. Мне его охарактеризовали как храпуна. Во время войны он командовал батальоном морской пехоты, которая высаживалась под Феодосией. Почти все погибли.
— Разговаривал сегодня с Николаевым, — вздохнул он. — Опять дождь!
— А в Москве тридцать градусов мороза.
— Не известно, что лучше.
Я рассказываю ему о своем походе к «Каменным орлам».
— Там оказался и тот товарищ, который жил до меня с вами.
— Он любит побродить, хотя и на протезе.
— С ним была женщина, очень красивая.
— Жена.
— Я так и подумал.
Он тоже стал читать. Потом закрыл журнал, снял очки и повернул голову в мою сторону:
