— Одичает, одичает! Имейте это в виду, — подмигнул генерал и, не заходя в кабинет, объяснил, что нужно сделать. — Машина будет у подъезда через полчаса.
Батальон подполковника Чеботарева вышел в район занятий еще с вечера. Бронетранспортеры стояли под деревьями грязные, будто они перед этим пробирались под землей, как кроты. Солдаты сидят, надвинув на головы капюшоны намокших, вставших коробом накидок.
Танки сосредоточились в мелком осиннике — видны только башни и поднятые кверху стволы пушек.
Все начальство на вышке — военные и в штатском, — что-то обсуждают. Подполковник Чеботарев стоит навытяжку, как в почетном карауле, слушает, что ему говорит генерал-полковник Прохоров.
Шорников узнал многих маршалов и тех, которые были в пальто и шляпах, оробел больше перед штатскими и потому не поднялся на вышку, а остановился внизу, у самых ступенек лестницы.
На вышке генерал Прохоров поясняет:
— Сейчас мы попробуем изобразить вам современный бой, каким он нам сегодня видится. Вдруг будет нанесен «ядерный удар» тактическими средствами, и после этого батальон вместе с танками войдет в прорыв. Стремительно! Ведь «противник» тоже будет стараться заполнить брешь. Только танковые и механизированные войска способны выполнить такую задачу.
Никто не высказывает каких-либо суждений.
За высотами поднялось багровое пламя, потом оно смешалось с черными клубящимися валами дыма, потянулось под облака и собралось там величественным красным мухомором. Докатился резкий, звенящий гул.
Все стояли молча.
Шорников пристроился рядом с генералом, но больше смотрел не на поле, по которому, увязая в грунте, напористо двигались тяжелые бронированные машины, а на лица тех, кто находился на вышке. Танки пошли стремительно, как катера, — только грязь летит из-под гусениц.
— Да! — произнес кто-то.
— Вот это да! — добавил другой.
— Танки есть танки!
Шорникову показалось, что на лице его бывшего комкора генерал-полковника Прохорова морщины еще больше сдвинулись, а глаза затуманились. Что-то подобное с ним было и тогда, на Эльбе, где корпус встретился с американскими войсками.
Стоял оглушающий гул, поэтому все разговаривали громко, почти кричали. И только один генерал Звонов стоял в сторонке — прислушивался.
В низине бронетранспортеры настолько увязали в грунте, что почти не видно было колес, и все же батальон заметно продвигался, переваливал через седловину. Пошел следом за танками.
«Как там Чеботарев?» — думал Шорников.
