— Наверное, он там будет на своем месте!
Они стояли и молчали.
А. маршал был занят другими мыслями:
«Мы часто виним за трагедию 22 июня одного человека. Но по долгу и многим другим требовалось но делать ошибок… И если повторим их снова… Пока что страна нуждается в надежном щите». Лицо Хлебникова было почти мрачным, хотя в глазах отражался какой-то мягкий и живой свет заката, и они были широко открыты — восторженные глаза.
— Что еще нового? — спросил он.
— Пожалуй, ничего. Поживем — увидим.
— Ждать — просто мало. Или боитесь попасть в немилость?
— Я уже не в том возрасте, когда боятся за свою карьеру, Кирилл Петрович.
О капитане Сорокине говорили с улыбочкой, но уважительно. Впервые Шорников увидел его на офицерских занятиях. Крайним в полутемном углу сидел капитан с острым, длинноватым, как у Буратино, носом, карие глаза уставились в потолок. Он про себя улыбается: наверное, мечтает о чем-то приятном.
— Гриша, спустись на грешную землю! — сказал генерал Корольков.
Капитан смутился, покраснел, как девочка. Лицо у него моложавое, но на лбу четко выделились три глубокие морщины, а мелкие морщинки под глазами как искорки — вспыхнут и погаснут. Может быть, они и говорили о настоящем характере Сорокина.
По штабу ходили устные рассказы капитана Сорокина — «были». И они не всегда исходили из уст самого капитана — придумывали все, кому только не лень. Про то, как он однажды, сидя за кустом, уложил сразу двух зайцев, как по ошибке вместо своей зашел в другую квартиру и удивился, что в ней оказался новый телевизор, как поздней осенью он ездил за грибами — с топором! — срубал, как пеньки, и в корзину. А в другой раз возвращался поздно вечером, тащил целую корзину… пустых бутылок. Сорокин же был непьющим!
Но постепенно слава Сорокина стала меркнуть: другие остряки работали под него не менее успешно.
Кабинет Сорокина был напротив, тоже угловой, и капитан по-соседски заглядывал к Шорникову и Прахову.
Однажды, когда Леонид Маркович отсутствовал, а Сорокин сидел за праховским столом, зазвонил телефон, Сорокин снял трубку.
— Кто это? — раздался в трубке хриплый голос.
Сорокин любезно ответил:
— А вы посмотрите на свою трубку, там все написано.
— Ничего здесь не написано.
— Жаль. Я думал, что на телефонных трубках тоже пишут: «Будьте взаимно вежливы».
— Кто у телефона?
— Вы, товарищ, забыли, что сначала надо представиться, а потом уже спрашивать, кто с вами говорит.
— Извините, видимо, я ошибся номером.
