Харви встал, явно приняв решение. А мне оставалось только беспомощно следить, как он убирает стакан и бутылку в комод. Нарушить молчание я боялась. А когда он направился ко мне, я закрыла глаза. Ну вот и все.
— Мне жаль, что так получилось, девочка, очень жаль. Но я не могу рисковать.
Я взглянула на него сквозь пелену слез и страха.
— Но ты же пришел сюда, потому что хотел мне помочь, разве не так?
— Я пришел, — с жалостью глядя на меня, сообщил он, — потому что здесь у меня спрятана бутылка. Больше в этом Богом проклятом доме выпивки нет.
Из окна донеслись звуки шагов. Кто-то шел по двору. Харви напрягся, потом подошел к окну и, прячась за занавеской, выглянул. Увидев, кто там, он заметно расслабился и облегченно вздохнул.
А я нервно облизнула губы.
— Это он?
Харви покачал головой, окинул меня долгим задумчивым взглядом, потом покрутил ус и начал мерить шагами комнату. Четыре шага в одном направлении, четыре — в другом. Несколько минут он ходил молча, занятый своими мыслями, потом резко спросил:
— Тот человек, с которым ты должна была встретиться в Аугсбурге… Вы были любовниками?
Я не могла не удивиться.
— Какая тебе разница?
— Да или нет?
— Нет, мы не были любовниками, — ответила я, — хотя это совершенно не твое дело.
— Ладно-ладно. — Он, словно извиняясь, взмахнул рукой и снова забегал по комнате. — Хочу сказать тебе, девочка, что ты сделала мое положение невыносимым. Та малышка в Нидернхалле… — Он вздрогнул. — Я на такое не подписывался.
— Вы убили министра, — напомнила я.
Харви остановился у окна. Яркий свет подчеркивал глубокие морщины, делая его еще старше.
— Это совсем другое дело.
— Объясни мне по крайней мере — как и зачем? — уныло спросила я. — Если мне предстоит умереть, согласись, я должна понимать за что.
— Чем меньше ты знаешь, тем лучше.
Он еще больше нахмурился, несомненно, глубоко обеспокоенный. И как это ни покажется странным, я почувствовала, что мне его жаль.
— Если я останусь здесь до приезда Стивена Мейтланда, ситуация только ухудшится, — отважилась заговорить я. — Обещаю, я не выдам тебя. А если вас поймают — а вас наверняка поймают, и ты это знаешь, — тогда суд учтет твою помощь мне.
— Ты так считаешь? — Он остановился и прислушался. Издалека донесся рокот автомобильного двигателя. Я увидела, как он занервничал, а когда машина подъехала ближе, бросился к двери. Вскочив, я схватила его за руку, но он грубо отпихнул меня, процедив сквозь зубы: — Не делай глупостей, ясно? — Потом дверь за ним закрылась, и в замке повернулся ключ.
