Десять лет назад король Гай и королева Альтия отправились в Оранос с высочайшим визитом и взяли его с собой. Тамошний дворец казался особенно богатым и полным роскоши по сравнению с суровыми и строгими интерьерами лимерийского замка, и очень скоро маленький Магнус поддался обычному детскому любопытству. Улизнув из пиршественного зала, отправился в одиночку исследовать дворец. Когда на глаза ему попалась коллекция красивых, богато отделанных кинжалов, мальчику ужасно захотелось стащить один — весь золотой, украшенный сапфирами и изумрудами. В Лимеросе ведь не водилось такого изящного и радующего глаз оружия. Мечи и кинжалы его родины были практичными и простыми — сплошь железо и сталь. И Магнус очень уж возжелал красивый кинжальчик. За все семь лет своей жизни ничего так сильно еще не хотел.
Отец увидел его, когда он вытаскивал кинжал из витринки. Король страшно разгневался, что его наследник унизился до воровства, способного поставить несмываемое пятно на чести семьи. И ударил сына, причем постарался, чтобы взятый без спросу кинжал сам покарал мальчика.
Он выхватил его из рук Магнуса и чиркнул клинком по лицу ребенка.
Гай, конечно, тотчас раскаялся в своей вспышке, приведшей к насилию и крови. Однако вместо того, чтобы немедленно помочь Магнусу и перевязать рану, король опустился перед сыном на колено и заговорил негромко, но очень грозно. Кровь мальчика капала на блестящий мраморный пол, а отец самым хладнокровным образом угрожал убить и самого Магнуса, и его мать с маленькой сестренкой, если принц когда-нибудь кому-нибудь расскажет о том, каким образом поранился.
И Магнус молчал до сих пор. А каждый раз, когда смотрел в зеркало, вспоминал угрозу отца и его безумную ярость.
Правда, и сам он больше не был беспомощным мальчиком семи лет от роду. Ему теперь почти восемнадцать. Он стал одного роста с отцом и не уступал ему в силе. Ему больше нечего бояться.
— Я послал весть вождю Базилию, — говорил между тем король, — предлагая личную встречу и обсуждение дел в его стране, особенно в свете убийства Томаса Агеллона от рук оранийского вельможи. И вождь любезно согласился приехать сюда на переговоры о возможном союзе.
— О союзе? — удивленно повторил Магнус.
— Речь идет о единении двух стран ради одной цели, — подал голос Тобиас.
Магнус бросил на королевского бастарда испепеляющий взгляд:
— Мне известно, что такое союз.
— Я верю, что это знамение, которого я ждал, — сказал вождь Базилий. — Я долго искал способ помочь моей умирающей стране…
