— Не надо, отец, потом поговорим. Еще будет время…
— Поцелуй всех.
— До завтра, — Афсал попятился к обрыву.
— Я горжусь тобой, сын!
— А я тобой, отец!
Голова Афсала скрылась за обрывом.
Старый Мелин Деман лег ничком на землю и прикрыл голову руками.
На знакомой нам веранде-пристройке сидели Афсал, Мада Сумар с неизменной трубочкой в зубах и Ахмад.
— Люди оповещены, — говорил Мада Сумар. — Солнце сядет, они будут здесь. — У кого оружие есть, с оружием, у кого нет — поможем.
— Давай еще раз проверим, — сказал Афсал и на листе бумаги стал быстро набрасывать схему. — Вот берег, вот порт… Полтон здесь, пляж, с которого я уходил, здесь. Эта часть порта у них: одни ворота, другие ворота, здесь, здесь и здесь — охрана. Я иду отсюда, — продолжал Афсал. — Если баржа существует, то она должна быть где-то вот в этом месте…
— Лодкам приготовим прикрытие с берега, — добавил Мада Сумар. — Всякое может случиться…
Из дома вышла старая Ненек.
— Эй, — сказала она. — Дали бы парню отдохнуть. Чемпионы тоже не железные. И поесть вам всем надо. Я лепешки в кокосовом масле приготовила и тайр… Моми, иди сюда!
Появилась Моми с подносом, прекрасная, как всегда.
— Повезло этому Шафикулу, — восхищенно поцокал языком Ахмад. — Различна суть воды и рыбы, но очертания одни… Счастливчик!
— Как вы там? — спросил Афсал девушку, кивнув на дверь, из которой она вышла.
— Как дома, — с улыбкой танцовщицы сказала Моми.
Было уже совсем темно, когда Афсал вошел в воду. Погруженный в необычную тишину, мертвый порт не освещался. Это, конечно, помогало Афсалу оставаться незамеченным, но и усложняло задачу — найти баржу.
На берегу остались Ахмад, Мада Сумар с погашенной трубочкой, старая Ненек.
— Мать, иди в дом, — сказал ей Мада.
— Оставь меня в покое! Не сойду с этого места, пока он не вернется.
Черная вода шелестела о борта лодок, баркасов, судов, мимо которых проплывал Афсал. Он скользил в ней, стараясь не плеснуть ластами.
— Покурим? — сказал кто-то над его головой с очередной палубы.
— Покурим! — ответил другой.
Афсал нырнул поглубже.
Выныривая, он вертел головой, напрягая зрение, вглядывался в высокие и низкие, в длинные и короткие, в железные и деревянные, в покрашенные или просмоленные, в новенькие и облезшие от старости борта — и не находил то, что искал.
На берегу Мада Сумар в беспокойстве взглянул на часы.
— Позови Гонсалеса, — приказал он Ахмаду, — проверьте лодки.
Афсал осторожно продвигался вперед. Из темноты выступил черный борт. За толстыми, вымазанными мазутом досками ему почудились сдавленные стоны. Он прислушался. Да, сомнения нет — в чреве судна люди, много людей.
