— Я тоже, — с подобострастной готовностью отозвался сухопарый полковник.
— А он спал! — Палец генерала уткнулся в грудь Базлуру.
— Но я…
— Молчите! Вы проспали тех, кто расклеивал фотографии!
— Пятерых уже взяли… — попытался оправдаться Базлур.
— Пятерых?! Взять двадцать! Двести!.. Что в порту?
— Порт контролируют мои части, — выступил вперед другой полковник.
— Да?
— Большую часть порта! — поправился он.
— А что в меньшей части?
— Пакгаузы, примыкающие к поселку, пока в руках докеров, временно…
— Задача ясна? — спросил генерал.
— Так точно!
— Верю… И запомните, — генерал обратился ко всем сразу, — строгий контроль за информацией. Иностранную прессу мы изолируем. Нашу тоже. Любой свидетель со стороны — наш враг. Наведем порядок, а потом о нем расскажем. Мир будет следить за каждым нашим шагом… Наше выступление не моя только инициатива. Это, надеюсь, ясно? Скоро поступит большая партия оружия от друзей, мне обещали. Нам помогли сейчас и гарантируют поддержку в дальнейшем. Так не обманем же тех, кто на нас надеется… Идите!
Военные дружно вывалились из кабинета. Базлур остался.
— Что? — мягко, как своего, спросил генерал.
— Доклад контрразведки готовлю к девятнадцати ноль-ноль.
— Приходи…
— Мелкий вопрос, генерал. А может быть, не мелкий. Я тут прижал одного парнишку… — Генерал удивленно посмотрел на Базлура: — Вы о нем слышали. Афсал Деман, чемпион мира в подводном плавании.
— Ну, Афсал Деман! — Генерал сделал жест, означавший: кто же не знает Афсала Демана?
— Я хочу, чтобы он выступил в поддержку нашего генерала.
— Ты хочешь. А он?
— Он пока не очень. Но — работаем. Убрали отца, брата и одну юную особу. Он выступит.
— Это хорошо. Действуй. Кстати, поищи этих двух, волосатые такие, их все по телевидению показывали, поют… Тоже бы привлечь — их слушают…
— Их фотографии были на стене университета, — доложил Базлур.
— Жаль… Ну, дьявол с ними… А идея у тебя верная, иди!
На той стороне кампонга, что обращена к морю, под навесами виднелись перевернутые лодки. Лодки, баркасы разных размеров и форм борт к борту как бы устилают и воду у берега. Носами они притянуты к легким пирсам-мосткам.
Рядом с навесами — небольшой жилой дом с пристройкой-верандой. У стены дома — большая черная жаровня, возле которой хлопочут две женщины в пестрых соронгах. А в центре пристройки, за дощатыми столами, уставленными батареей пивных бутылок с этикеткой «Гинесс», расположилась большая компания.
Был здесь хромоногий Педро Гонсалес, худой и нервный, два брата — Хван и Мин, оба желтолицые, оба с плоскими широкими носами, были рабочие порта и рыбаки, Ахмад с Афсалом и еще тот самый мальчик, что не пропустил машину Афсала и Селины к баррикаде. Теперь на плече его сидела большая жирная мангуста. Центром компании был Мада Сумар — старше остальных, грудь колесом, живот навыкате, лысый, на широком лице выделяются толстые алые губы, которыми он без устали обсасывает мундштук маленькой кривой трубки.
