, которые, согласно подписанному договору, я обязалась выполнить для небольшой фабрички ювелирных изделий. Работа устраивала меня: можно было оставаться дома с годовалой дочкой и не спеша лепить из плотного воска маленькие фигурки — Давида с Голиафом, Самсона с Далилой и Адама с Евой, можно — со змеем (он оплачивался как пол-фигуры), и Лота с женой. Жену Лота надлежало частично или полностью превратить в соляной столб, что, конечно, соответствовало сюжету и уменьшало объем работы, но, увы, и заработок. Все это было растиражировано, переведено в серебро или бронзу и еще долго продавалось в разных лавочках для туристов на улице Бен-Иегуда в Тель-Авиве, принося прибыль моим работодателям.
«Суд Соломона» в дело не пошел и пылился где-то на полке.
Между тем, это была единственная вещь, которую мне хотелось сохранить. Сработанная как разборная изящная игрушка, — каждая фигурка закреплялась отдельно на своем месте, — композиция выстраивалась в знаменитую сцену из Танаха. Сам царь Соломон восседал на троне в центре. Описанный в мидрашах[14] трон Соломона был очень сложен: он кишел русалками и прочей живностью. В общем, удалось скомпилировать некое сооружение в духе позднего ампира, но кто видел воочию трон Соломона, чтобы оспорить мой вариант? О двух матерях: одной — истинной, другой — фальшивой можно было бы сочинить поэму в духе жестокого романтизма. Истинная билась, завернутая в лохмотья, у подножья трона, в мольбе простирая к царю руки (они были особенно трудны для формовки). Фальшивая же стояла разодетая, самоуверенно взирая на происходящее, ее платье (разрабатывая фасон платья, я черпала вдохновение из последней экранизации оперы «Кармен») тяжелыми складками дорогой материи спускалось на стопы и ниспадало на пол.
Младенец лежал на подушечке, задрав ручки-ножки. Над ним высился солдат-наемник с мечом (спиной к женщинам и царю). Солдафона я одела в короткую тунику и снабдила коротким же мечом, он был наголо обрит: ни усов, ни бороды, безволосый его череп лоснился (я протерла плотный воск скипидаром, и он блестел, как полированный). Наемник походил на римского легионера, совершенно не соответствовал исторической правде, но прекрасно отвечал моему замыслу: потенциальный убийца ни в коем случае не должен выглядеть евреем! С Соломоном тоже пришлось повозиться; все, вроде, в порядке — восседает властно и перстом тычет в настоящую мамашу, ан нет, не Соломон — и все тут. Что-то в нем свидетельствовало о царе-пораженце. Оказалось, затылок был слишком тощим. Я уплотнила шею сзади, прибавив справа и слева немного воска, и сразу превратила Соломона в царя-победителя.
