Кровать прогнулась под тяжестью ее тела. Он продолжал лежать неподвижно, с прикрытыми глазами, желая быть оставленным в покое, когда вдруг ощутил прикосновение ее груди. Без тени сомнения грудь расположилась на его лице. Под ее приятной тяжестью лицо постепенно оттаяло в легкой улыбке. Тепло груди растекалось по всему телу, принося желанное расслабление. Немного спустя пришел свежий запах Круглолицей, затем щекочущее ощущение от ее волос. По-прежнему не открывая глаз, он подумал о ее изогнутом над ним обнаженном теле, о светящихся в темноте гладких бедрах. Желание овладело им. Он опрокинул податливую Круглолицую на спину и вошел в нее, придавив собой. Их телам потребовалось несколько мгновений, чтобы принять положение наибольшего наслаждения. В ту ночь он впервые подумал о том времени, когда Круглолицая отправится в город на учебу.
* * *
Солдат стал частым гостем в их хижине. Он начал свою подготовку гораздо раньше обычного времени, до появления необратимых признаков весны, с которыми принято открывать новый восходительский сезон в этих местах. Зима еще прочно владела ущельем. Солдат необычно многословно объяснил, что у его команды в этом году большие планы, начинающиеся с первопрохождения по очень высокой стене. Обитатели хижины не нуждались ни в каком объяснении. Солдат умел делать свое присутствие необременительным. Он приезжал в выходные дни и большую часть времени проводил вне хижины. По его рассказам, он или поднимался в быстром темпе по простым тропам для тренировки выносливости, или упражнялся на невысоких скалах. Вечером, в хижине, Солдат оказывал всяческую помощь Круглолицей с водой, дровами и с печкой и зарабатывал вполне ее ужин. В редкие вечера, когда все трое оказывались вместе, они вначале находили не много тем для совместных разговоров и проводили время каждый за своим чтением в тишине, которая устраивала всех. Круглолицая штудировала тяжелые учебники, Солдат и он открывали свои книги. Занятия с Круглолицей напомнили ему об еще одном приятном способе заполнить время – чтении. Книги по его заказу стали регулярно прибывать в хижину и аккуратно выстраивались на двух больших полках, которые он соорудил на свободной стене. Глядя на их радующие глаз корешки, он вспоминал свою старую библиотеку, хранящуюся далеко-далеко, в плотно закрытых коробках на чердаке дома его друга.
История с четверкой расшатала на некоторое время хрупкое состояние душевного равновесия, к которому он только начал осторожно привыкать. Он заставил себя отказаться от участия в транспортировке тел, начавшейся вскоре после того, как погода улучшилась и прибыл вертолет. Выяснилось, что пригодная для вертолета площадка находится далеко от грота и четырем завернутым телам еще раз предстоит быть проволоченными по снегу, перед тем как их погрузят в вертолет, который с запоздалой легкостью перенесет их домой. Большая группа альпинистов была организована для этой работы. В течение нескольких дней они нарушали своей активностью заведенный порядок в ущелье.
