На первую веревку он затратил не более десяти минут, чем вызвал сильное оживление внизу. Солдату понадобилось немногим больше, чтобы подняться к нему. К прибытию Солдата он уже достал из своего рюкзака следующую веревку, и они так же быстро преодолели еще пятьдесят метров. Их нагруженные партнеры без задержки начали подъем. Воодушевленная необычной скоростью продвижения, группа набрала полные обороты и вскоре растянулась по стене. Знакомый блеск в глазах Солдата неожиданно приятно грел и добавлял энергии и ему.
На верх стены они вышли с запасом в несколько часов светлого времени и, несмотря на усталость, решили этим воспользоваться. Навешенные веревки, кроме последних двух, остались на маршруте. Они перераспределили груз – Солдат и он получили обратно свою часть – и не теряя времени двинулись вперед. Сильный и холодный гребневой ветер вскоре заставил их встать на ночлег. Палатки разбили в удобном, защищенном месте. Согретая горячим ужином и чаем, усталая группа быстро отошла ко сну. Справа от него затихли Солдат и третий по палатке. Он долго прислушивался к шуму ветра и безуспешно отгонял тревожные мысли.
К первому гроту они подошли во второй половине следующего дня и не обнаружили никаких следов четверки. Наибольшая надежда возлагалась на третий, самый большой грот, но и в нем нашелся лишь нетронутый запас бензина и еды, как обычно. Они решили продолжить поиск по гребню до наступления темноты.
Много позже, от одного из родителей, посетивших его хижину, он узнал, что четверка была неразлучна с ранних, школьных лет. Они не оставили друг друга до самого конца и приняли смерть, прижавшись друг к другу под небольшой скалой. Он не знал ничего о них тогда, но картина четырех сплетенных тел не выходила из его головы. Он находил в ней неожиданное облегчение, когда вместе со своими немногословными партнерами разъединял замерзших друзей, заворачивал их в палатки и тащил к гроту. Надежно укрыв тела от хищников (четверке пришлось еще немного подождать хорошей погоды и вертолета), они отправились назад. Спускались без задержки, по своим веревкам. Погода заметно улучшалась.
Круглолицей было достаточно одного взгляда на него. Она помогла ему освободиться от промерзшей верхней одежды, сырых ботинок и развесить все сушиться, не произнеся ни слова. Горячая вода и ужин были уже готовы. Он долго окатывал себя теплыми струями за перегородкой, затем добрался до кровати и с облегчением растянулся на ней во весь рост. Есть не хотелось, он лежал неподвижно на спине и прислушивался к негромким звукам, исходящим от заканчивающей приготовления к ночи Круглолицей.
