Но оставим пока на время курьера и обратимся к письмам.
Письма в ту пору принято было хранить в специальных бронзовых или деревянных, украшенных перламутром и интарсией[13] ларцах. Никто не спешил их сжигать в камине. Берегли десятилетиями, передавали от деда к внуку. И у нас с вами есть возможность познакомиться с некоторыми из них.
Письма Мазепы к Мотре Кочубеевой
Письмо первое
Мое сердечко, моя квитка рожана, розовый цветок!
Сердце мое разрывается от того, что далеко от меня уезжаешь и я не смогу глаз твоих и личика беленького видеть, этим письмом кланяюсь и все пальцы твои целую любезно.
Письмо второе
Мое сердечко!
Загрустил, засумовал я, узнав, что ты плохо обо мне мыслишь, потому что я тебя у себя не задержал, но отослал домой. Подумай сама, что из этого получилось бы.
Первое, это то, что твои родичи на весь мир раскричались бы, что я взял у них дочку силой, гвалтом и держу у себя в наложницах.
Вторая причина та, что было бы нам неблагословение от церкви и проклятие, чтобы нам с тобой не жить. Куда бы я в таком случае делся?
Письмо третье
Мое сердечко любимое!
Прошу и очень прошу — согласись со мной повидаться для устного разговора. Если меня любишь, не забывай же, если не любишь — не вспоминай! Вспомни свои слова, что любить обещала, на что мне и рученьку беленькую протягивала.
Письмо четвертое
Сердечно любимая, самая милая и самая любезная Мотренька!
Более смерти себе самому желаю, чем такой в Вашем сердце перемены.
Вспомни только свои слова, вспомни свою клятву, вспомни свою ручку, которую мне неоднократно протягивала, пойдешь за меня замуж или не пойдешь, до смерти любить обещала.
Вспомни, наконец, последнюю нашу беседу, когда ты гостила у меня. Пусть бог неправого накажет, а я, хоть любишь меня, хоть не любишь, до смерти тебя сердечно любить не перестану, на злобу всем моим врагам.
Прошу, мое сердечко, у тебя свидания. Больше уж не могу терпеть и врагам своим отомщу. Как — сама увидишь.
Мои письма счастливее, потому что в твоих руках бывают, чем мои бедные глаза, которые тебя не видят.
Судя по всему, старым гетманом владели страсти нешуточные. Он то отталкивал Мотрю, убеждал не гневить бога и людей, то пылко клялся ей в любви…
Можно было только догадываться, как метался он, что говорил Марии с глазу на глаз, если даже по письмам видно то необычайное душевное смятение, которое овладело Мазепой на склоне лет его.
Дело дошло до того, что гетман написал грозное послание и своему старому товарищу, отцу Мотри, генеральному писарю.
