В небе послышался нарастающий гул приближающихся самолётов. Наталья в страхе ускорила шаг. Усиливающийся ветер подталкивал её в спину, будто нарочно подгонял. Скрип снега позади усилился и Наталью обогнала укутанная в клетчатую шаль, незнакомая женщина. Возможно к кому — то на их улице опять подселили эвакуированных или беженцев.
Не успела Наталья разглядеть её, как вдруг где — то на самой окраине поселка в ярком всполохе света, в столбе густого дыма с грохотом взлетела в воздух черная земля.
— Немцы бомбят! — забыв об усталости, Наталья в ужасе побежала к своему дому. — Там дети! А она тут!
Ей казалось, что она летит быстрее своих, заплетающихся от усталости, ног.
Ещё два мощных взрыва прогремели где — то вблизи железнодорожной станции, когда Наталья уже была дома. Она с тревогой оглядела, заклеенные бумажным крестом, окна — не вылетело ли где стекло.
Покормив и уложив спать детей, Наталья сморилась и сама. Она даже не сразу услышала, как уставший, с черным лицом Александр ночью пришел домой. От него сильно несло живым самогоном.
Хотя Александр и был ростом с Наталью, но, глядя в его холодноватые глаза и натруженные рабочие руки, обычно сжатые в огромные кулаки, она чаще предпочитала мужу не перечить, а молча проглатывать все обиды, какими горькими они бы не были.
— Праздник что ли отмечали? — осторожно поинтересовалась Наталья, ставя перед мужем миску с несколькими, вареными в мундире, картофелинами.
— Шагова поминали, — выдохнул Александр. — Разбомбили их сегодня вместе с паровозом недалеко от станции.
Он сам ещё не мог поверить, что проходя мимо дома Шаговых, он больше никогда не поздоровается с Виктором, не потолкует с ним ни о чём, не прикурит у него самокрутку.
— Господи, Витьку что ли? — запричитала, расстроившаяся, Наталья. — Ведь двое ребят осталось! Что ж такое творится! Когда же уже этих проклятых немцев погонят?
— Не знаю, — глухо отозвался Александр. — Погоди, погонят. И побегут ещё, аж до самой ихней Германии!
Аппетита у него не было. Наверно с расстройства.
Наталья долго ворочалась в кровати. Александр заснул, лёжа на спине и уже захрапел, как всегда, когда бывал во хмелю. А Наталья сейчас ни за какие коврижки не променяла бы этот храп ни на какую музыку. Она с нежностью прижалась к Александру и осторожно погладила сильно испещрённую угольной пылью щёку мужа.
— Ты, только живи, — молила она его.
Муж что — то проворчал во сне и смачно чихнул.
