Сергей из — за своего баскетбольного роста в темноте стукнулся о притолоку головой и заматерился.
— Там провод оборвался, сейчас сделаю, — погремел он какими — то собираемыми с полки инструментами. От него сильно несло сыростью и свежим алкоголем.
— Что опять праздновали — то? — недовольно спросила Анна.
— Что, что? Был бы повод, а причину мы всегда найдем, — усмехнулся Сергей и вышел на улицу, впустив в дом волну мокрого холода.
Минуты через две на кухне ярко вспыхнула лампочка и тут же, одновременно с сильным хлопком, погасла.
Дождь, как сумасшедший, хлестал в окно. Аня вглядывалась в эти брызги и потоки, струящиеся по стеклу, в надежде: что — либо в них разглядеть. Сильно занервничав, она спешно сунула ноги в резиновые сапоги, набросила плащ, открыла дверь на крыльцо и чуть не задохнулась от порыва ветра. Её тут же всю окатило дождем. Взбесившийся ветер срывал её легкий плащ, задирал подол юбки.
Анна с трудом проскользила по раскисшей грязи до угла дома и почти наткнулась на, неподвижно лежащего на спине, брата.
— Сереж, ты чего? — попыталась она поднять его за руку. Рука была абсолютно безвольной мокрой и холодной, а тело — тяжёлым.
Анна бросилась к соседке Шуре, к их служебному телефону. Но «Скорая помощь» не спешила. Её пришлось ждать около часа.
Шура принесла мужнин брезентовый плащ и накрыла им Сергея, решив, что до врачей его лучше не трогать, потому, как у него могут быть переломы и как бы не навредить.
— Вызывайте милицию, он мертвый, — безучастно отчеканила фельдшер, бегло ощупав Сергея, и быстро залезла обратно в машину. Подальше от сильного дождя. Но ей пришлось вылезать обратно, что бы сделать укол, потерявшей сознание, Анне.
Приехавший милиционер оглядел уже закаленевший труп и велел погрузить его в открытую тележку, прицепленную к милицейскому УАЗику.
У Анны потом навсегда в памяти остался взмах беспомощной руки Сергея, ещё совсем недавно пытавшейся подарить им свет, когда его забросили в тележку. Он слово прощался.
Подобрав валявшиеся в грязи пассатижи, милиционер зашел с Анной в дом, что бы её опросить. При мерцающем, призрачном свете свечи он писал протокол, попутно объясняя Анне, машинально подписывающей листы: — Очень высокий у вас брат. Был бы пониже, лестницу бы подставил, или табуретку какую деревянную. А то промокший весь, в мокрой обуви, на мокрой земле. Да ещё и не адекватное поведение из — за злоупотребление алкоголем. Да и напряжение тока высокое.
