Кончилось тем, что он принялся за дело, так ничего и не объяснив.
— Кардинале, принесите мне несколько белых листов, карандаш и ластик.
Бригадир молча посмотрел на него, наморщив лоб и прикрыв глаза. Как будто не совсем понял. Именно так.
— Ну так вы несете или нет?
Тот очнулся и вышел. Вернулся несколько минут спустя с бумагой, карандашами, ластиком и точилкой.
— А теперь выйдите все, пожалуйста, и оставьте меня наедине с синьориной.
Он ничего больше не добавил, чтобы не пускаться в объяснения. Оба помощника вышли, не говоря ни слова и не смотря друг на друга.
Кити и девушка провели вместе не меньше часа. Когда Пеллегрини и Кардинале вернулись в комнату, на столе лежал портрет.
Пеллегрини не сдержался:
— Это вы нарисовали, лейтенант?
Кити ничего не ответил. Его взгляд блуждал по портрету, лицам своих подчиненных и девушке.
— Синьорина Роселла говорит, что он похож на того парня, которого она видела два дня назад в баре…
Девушка осмотрелась, собиралась что-то добавить, но передумала и ограничилась кивком головы в знак согласия. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Какое-то время все присутствующие хранили молчание, не в силах сломить необъяснимую неловкость.
Потом Кити поблагодарил девушку за помощь, дал ей подписать протокол и отпустил. Если она им снова понадобится, ей позвонят. Он сам проводил ее по коридору и лестнице до выхода.
Он вернулся в кабинет: подчиненные стояли у стола и при его появлении оборвали разговор.
— Итак?
Тишина. Такая же, как раньше.
— Итак, я думаю, нам есть над чем работать.
Опять молчание. Помощники ограничились кивком головы.
Кити хотел спросить, что их не устраивает. Потому что им явно что-то не нравилось. Но он неизвестно почему сдержался и отправил подчиненных сделать ксерокопии рисунка. Когда все было готово, он велел им показать рисунок всем пострадавшим девушкам, выведать у них названия заведений, в которых они провели те вечера, и уточнить, ходили ли они туда прежде. Он выпалил все это на одном дыхании, желая поскорее остаться в одиночестве.
— Когда приступать, господин лейтенант?
— Десять минут назад. Спасибо. Это все!
Он отпустил их взмахом руки. Не так вежливо, как всегда. Даже совсем невежливо. Помощники вздрогнули, попрощались и вышли. А он остался сидеть за столом.
Один, наконец-то один, только он и рисунок. Он сосредоточился.
Кити долго рассматривал портрет, а в каждом мускуле его тела тем временем росло напряжение.
Что увидели в этом рисунке его подчиненные и что видел он?
