Каролина, явно обозленная, повторила пассаж.
— Не так, девочка. Это никуда не годится.
Каролина взмахнула смычком:
— Совсем слетел с катушек? Думаешь, я не знаю, как играть vanligt nerstrak?[1]
— Похоже, что не знаешь.
Каролина вскочила со стула. Луиза положила руку на плечо Раулю:
— Давай закончим на этом, Рауль.
Но он проигнорировал просьбу подруги.
— Еще раз, Каролина! — приказал он.
Демонстративно вздохнув, она плюхнулась на стул.
— Веди, веди рукой, — командовал Рауль.
Он ткнул своим смычком в место сгиба руки, заставляя Каролину вести смычок вниз с нужной скоростью.
— Вот так лучше. Чувствуешь разницу?
Каролина залилась краской и старалась не смотреть на Рауля. А он еще раз ткнул смычком в руку, показывая верное направление движения.
Как хотелось Каролине сейчас отшвырнуть от себя ненавистный смычок! Но она не могла осмелиться даже дотронуться до него: эта трость с волосом стоила дороже ее виолончели. Рауль, как показалось Каролине, все хладнокровно просчитал. Он просто хотел ее унизить. Унизить при всех.
— Повтори еще раз весь пассаж.
Каролина, сжав зубы, подчинилась. Их взгляды встретились.
— Теперь доволен? — спросила она, откидывая локон со лба.
Рауль сузил глаза:
— Тебе еще нужно потренироваться, девочка. Но с годами придет опыт.
Прежде чем Каролина успела резко ответить, в разговор вмешалась Луиза:
— Чудесно, Каролина, просто чудесно! Думаю, можно продолжать.
Неожиданная пауза, да еще такая длинная, пошла Хелене на пользу: страх отступил, дышать стало легче, руки дрожать перестали. Молодец, думала она, быстро удалось успокоиться. Пока Хелена была довольна даже своей игрой.
Когда музыканты снова достигли критического пассажа, Рауль посмотрел на Каролину и театрально прошептал:
— Теперь твой шанс.
Но Каролина не соизволила поднять головы от нот. Было заметно, как у нее подрагивает веко. Луиза, нервничая, то и дело что-то записывала в блокнот, желая этим занять руки.
Когда растаял последний звук, Каролина достала ноты Шумана, демонстративно положила их на пюпитр и начала играть, словно в зале никого не было.
* * *
Когда Рауль вошел в гостиную, Луиза смотрела из окна на море.
— Налей мне виски, — попросила она и, присев на полосатую софу в стиле рококо, положила ноги на табурет с резными ножками. Забинтованную руку, как младенца, пристроила на коленях.
Рауль налил виски в два бокала из богемского стекла и сел рядом.
— Скрипичный фашист, — усмехнулся он. — Это что-то новенькое.
Луиза вздохнула.
