Веселое, беззаботное, ни к чему не обязывающее времяпрепровождение и короткие без продолжения встречи во время его визитов в мировые столицы стали нормой его общения с женщинами в последние несколько лет. После той ошеломляющей, ослепляющей ошибки с Эрнани Монзонна. Он выставил себя в дурацком свете из-за нее. Она себя — из-за его денег.
После смерти отца у него не осталось ни времени, ни желания искать женского общества.
Но с Николь все оказалось по-другому. Что так сводило его с ума? Ее жизненная сила? То, что она чувствует ответное влечение? У него достаточно жизненного опыта, чтобы не узнать этих ясных сигналов. Их поцелуй был таким, как он и надеялся. Но Николь остановила его намного раньше, чем он сам готов был остановиться.
Сомаль чуть не рассмеялся. Она думала, что виновато платье. Неужели действительно не догадалась? Или ведет более тонкую и хитрую игру?
— Я готова. — Николь присоединилась к нему, одетая в джинсы, рубашку с длинными рукавами и спортивные туфли.
Я должен позаботиться, чтобы у нее были настоящие сапоги для верховой езды, подумал Сомаль. Особенно если решу показать ей пустыню. Понравится ли ей скакать ночью по пескам, догоняя звезды?
Они могут сбежать от всего и всех и остаться вдвоем во вселенной. Он снимет ее с лошади, поддерживая за талию, почувствует, как стройное тело скользнет вдоль его, — искушение, которому невозможно противиться. Расстелет огромное покрывало на теплом от дневного солнца песке, опустит ее на середину, сорвет с нее одежду, чтобы нежная кожа омылась светом звезд. А потом будет до утра заниматься с ней любовью…
— Сомаль, вы идете?
Он взглянул на нее. Да, однажды ночью он обязательно отвезет ее в пустыню и будет любить там до рассвета.
— После вас. — Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
Николь прошла мимо него и повернула к дорожке, ведущей к конюшне. Сомаль держался чуть позади, любуясь ее походкой, легкой и гордой. Бедра ее в тугих темных джинсах плавно покачивались.
Он почувствовал, как собственные брюки стали ему тесны. Но не мог отвести от нее глаз. Он думал о том, что ему сказал Уаттара: развод лучше, чем аннулирование брака. По крайней мере, кабинет министров будет обманут таким поворотом событий. А аннулирование явится откровенной пощечиной.
К тому же, после того как все видели Николь, ни один человек не поверит, что она оставила его равнодушным.
Да, это правда, их союз лишь временный. Но Сомаль понимал: что-то их связало на то время, пока она остается с ним. Он сделает Николь своей женой в жизни так же, как и на бумаге.
