Валера, увешанный сумками, продирался сквозь толпу перед входом в кафе «Лама». Нина еле поспевала за ним. В витринах кафе вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли орнаменты из лампочек: «Дискотека».
— Эй, друг, ты куда? — преградил дорогу дружинник.
— Он со мной, — протиснулась за ним Нина. — Я к Георгию.
— Сергей, чего ты смотришь? Без билета!
— Да он с ней. Они к Георгию.
— Точно?
Зал ослепил их фонарями, грохотом, всеобщим, все подчиняющим ритмом.
— Я вас провожу к Георгию. Если вы к нему, — с нажимом сказал дружинник.
В эпицентре грохота и танца — маленький пятачок эстрады с микрофоном, блоками усилителя, магнитофоном, проигрывателем. Площадка на возвышении ярко освещена, здесь царит парень в пунцовой куртке с галунами, в галстуке-бабочке. Он кричит в микрофон, заглядывая в текст на пюпитре, как дирижер, перелистывая его резкими взмахами руки:
— А сейчас для вас пост и играет незабвенный «сачмоус». Можно слушать и отдыхать, а можно отдыхать и танцевать!
Распорядитель — его еще называют «диск-жокей» — в пунцовой куртке молниеносным движением надевает маску негра, нажимает клавишу на магнитофоне, вставляет в волшебный фонарь диапозитив. На белом экране появляется крупный план Армстронга. Звучит знаменитый «Мекки-мессер». Диск-жокей имитирует игру на воображаемой трубе. Делает это он с неподдельным артистизмом, подкупающей пластикой.
Когда Валера, дружинник и Нина достигли подножья эстрады, диск-жокей сдернул маску.
— Говорят, к тебе, Георгий?
— А, привет, Валер! — Диск-жокей (а это третий парень из их комнаты в общежитии) приветливо помахал рукой. — Отпуск начался?
— Точно! — улыбнулась Нина.
— Это ты его, Нинок, притащила?
— Это мы друг друга притащили.
— Кого видим! — Рядом оказался Толя Хангаев с высокого роста партнершей. — Людок, смотри. Внештатный воспитатель общежития номер пять. — Толя с девушкой растворились в толпе.
— А чего это инженер по технике безопасности тут делает? — спросил Валера Георгия.
— Вадим Петрович? Жену одну никуда не отпускает. Она у него старуха, двадцать два, и он ее одну — никуда. Совсем наш стал.
Вадим Петрович, инженер по тэ-бэ, в белой рубашке с галстуком, выделялся из толпы свободно одетых ребят. Он скорее не танцевал, а лишь обозначал причастность к происходящему — притопывал около маленькой симпатичной девушки с хорошо уложенными волосами.
— Можно вас на пару слов? — подошел Валера.
— В чем дело? — встрепенулась миловидная жена. — Вадим, не ходи!
