Пошел занавес.
Задник сцены был украшен лозунгами и транспарантами. Одни призывали ликвидировать безграмотность, другие — оказать помощь бедствующим губерниям республики, третьи — завершить восстановление разрушенной белыми городской электростанции. На этом фоне стояли небольшой столик, кресло, вырезанный из фанеры камин. Все вместе должно было изображать аристократическую гостиную.
Ямщиков, стоя на коленях перед сидящей в кресле Ниной, гневно восклицал:
— Если вы оттолкнете меня, я застрелюсь на ваших глазах!..
— Мальчик!.. — почти ласково сказала Нина. — Я старая усталая женщина… А у вас впереди еще не одна любовь…
Из-за кулис худосочный длинношеий парнишка, готовый ударить в устрашающих размеров облезлый барабан, во все глаза следил за действием.
Внезапно за спиной юного барабанщика выросли озадаченный Алмазов и запыхавшийся сосредоточенный Маслаков. Алмазов молча указал спутнику на Ямщикова и беспомощно. развел руками. Маслаков с досадой посмотрел на часы, снял картуз, вытер платком вспотевший лоб и стал нетерпеливо наблюдать за происходящим на сцене.
— Любовь бывает только одна! — гневно говорил Ямщиков. — Жизнь без вас лишена для меня смысла! — Он выхватил из кобуры браунинг. — Прощайте!
Нина кинулась к нему:
— Сейчас же перестаньте! Что за глупая шутка!
Увидев, что Ямщиков нажимает на спусковой крючок, длинношеий парнишка закрыл со страху глаза и оглушительно бухнул в барабан.
Ямщиков как подкошенный повалился у ног Нины. Рядом с ним упал пистолет.
Зал вспыхнул аплодисментами.
К барабанщику важно подошел Алмазов, картинно положил пухлую руку с массивным перстнем на его худенькое плечико и, барственно грассируя, с иронией произнес:
— Перестарался, Мещанкин. Он ведь не из пушки стрелял.
На сцене Нина, окаменев, стояла над неподвижным Ямщиковым. Все было в точности, как на репетиции в гримуборной. И вдруг произошло явно непредвиденное— Нина, в ужасе заломив руки, истерически закричала и кинулась за кулисы.
Занавес опустился. Публика аплодировала вовсю.
Над неподвижно лежащим Ямщиковым склонился Алмазов:
— Вставай, Владимир, брось дурить!.. И внезапно мертвенно побледнел. Тут же подскочил Маслаков.
Из пробитого виска Ямщикова медленно вытекала тонкая струйка крови, образуя на полу черную лужицу.
Сцена с вновь открытым занавесом и пустой зрительный зал были погружены в полутьму. В первом ряду кресел сидели Важин и рыжий Распутин с пышным букетом цветов. Над ними, прислонясь спиной к сцене, стоял сосредоточенный Маслаков.
