К нашей радости, в отделе импортных сыров не оказалось ни одного покупателя. От полок с сырами исходил ярко выраженный молочный запах.
На прилавке лежал лишь один овальный кусочек того самого итальянского сыра с длинным названием. На полках лежали и круглые, и квадратные куски, но самым красивым определённо был кусок нашего итальянского сыра с оранжевыми полосками, похожий на лепешку.
Мне показалось, что по закону круговорота всего и вся в магазин вернулся именно тот кусок, что в своё время был съеден мной и Саэко. Женщина прошептала:
— Ну, надо начинать… Да?
Я ответил также шёпотом:
— Да. Начнём.
Я отошёл от неё и направился в находящийся в том же проходе хлебный отдел, оглядываясь по пути на прилавок с импортными сырами.
Саэко глубоко вздохнула. Потом максимально выпрямила свою красивую шею, шею фламинго. Я внимательно вглядывался в её уши. Серьги в форме рыбок слегка подрагивали, распространяя золотистый блеск по всему торговому отделу. Правая рука женщины дрожала. Затем рука открыла застёжку дамской сумочки. Та же рука с лёгким подрагиванием протянулась к полке с сырами. Я затаил дыхание. Длинные пальцы охватили кусок. Плоский белый кусок, подрагивая, поплыл вверх. А затем, как бы полуигриво, кокетливо исчез в дамской сумочке. Картина из нынешнего лета воспарила в воздухе, полностью наложилась на картину у меня перед глазами, и они образовали единое целое.
Наши действия начались. Действия по восстановлению цепи событий, думал я. Глаза непроизвольно моргали. Это мой последний шанс. Колени дрожали не то от усталости, не то от возбуждения.
Саэко, будто замороженная, прекратила всяческие действия. Её карие глаза впились в табличку с надписью «Импортные сыры». Я опустил глаза к её ногам. Бежевый пол поблёскивал. Я поднял глаза. Губы Саэко слегка трепетали. Подрагивали, как плохо отрегулированный мотор машины. Я простонал:
— Саэко, давай!
— Сейчас! Лейся, ну лейся же!
Дрожь прекратилась. Женщина медленно оглянулась на меня. Её лицо сияло и смеялось. Длинная шея была наклонена набок. Изо рта доносились беззвучные слова: «Не вылилось. Ни капли. Прости меня!»
Я всё ещё смотрел под ноги Саэко. В ожидании появления желанной лужицы. Да, это было прекрасное, самое лучшее лето.
Саэко подошла ко мне. Взяла у меня пальто. Как бы взамен достала из сумочки кусок сыра и быстрым движением сунула его в карман моего пиджака.
Сказав плачущим голосом «до свидания», женщина исчезла, словно испарилась.
