— Расстаёмся?!
Старуха бушевала внизу:
— Ба-бах, ба-бах!
Я поставил лишь одно условие нашего расставания.
Я сказал: ты обязана это сделать; я настоятельно прошу тебя совершить один ужасный поступок; для меня это последний шанс, если ты сделаешь это, я оставлю тебя в покое и молча уйду.
Выслушав меня, Саэко, раскрыв рот, уставилась на меня так, будто у меня из глаз выползли золотистые улитки.
(С вашего разрешения позволю себе сократить последовавшую затем долгую перепалку. Ведь для того чтобы она, хоть и с неприязнью, всё-таки согласилась на мою просьбу, потребовалось добрых три часа).
Вначале ответ Саэко был однозначным: нет, ни за что! Однако в конце концов я выжал из неё пассивно-положительный ответ. Я просто насел на неё, потребовав принять во внимание мои колоссальные физические и душевные усилия по изгнанию воды из её тела. Другими словами, как бы настоял на вручении мне «Премии за усилия по извлечению воды». Я действовал не по-мужски, но тогда я был вне себя. Мы договорились о дне, часе и месте нашей встречи, и я покинул дом Саэко. Её бабушка продолжала стучать метлой в потолок вплоть до самого моего ухода.
Стояло «бабье лето», был воскресный день. У касс супермаркета стоял мужчина с лицом человека, только что побывавшего на заупокойной службе. Это был я, в сером костюме, белой рубашке и галстуке в чёрную крапинку на темно-коричневом фоне. Щёки у меня ввалились, ноги подкашивались от слабости. Скорее всего, она не придёт. Будет вполне естественно, если она не придет. Однако я терпеливо ждал. С каждой минутой ожидания мои щёки вваливались всё больше и больше.
Она появилась с девятиминутным опозданием. На ней были синее пальто и светло-голубой шарфик. Саэко. В ушах трепетали золотые серёжки в форме рыбок. Я не понимал, чего было больше в её наряде — безвкусного пижонства или желания напомнить о летних днях. Однако от золотистого сияния у меня стало жарко в груди. Она сняла пальто и подала его мне. Под пальто было модное платье от Foxey, как если бы женщина явилась на встречу после банкета. Светло-синее мини открывало колени.
Народу в магазине было не так уж много. Мы бок о бок направились в отдел импортных сыров. За одной из витрин появились лица двух тётушек из нашего отделения. Они стояли рядом друг с другом у прилавка с сушёными овощами и сушёной рыбой. И тут у прилавка с консервами появились, можно сказать, две чёрные бомбы. В ухе каждой из этих бомб красовались серебристые клипсы. Это были близнецы-негры, которых мы видели у моста Итинохаси. За их спинами со сверкающим взором маячила одетая в цивильное Сумирэ Кавасима, ответственная за предотвращение краж в супермаркете.
