— Оставь его, припадочного, — сказал конвойный.
Около штаба РВС спешился отряд трубачей на белых лошадях. Высокий капельмейстер со старческим, в морщинах, бритым лицом вытянулся, приложил дрожащую руку к козырьку и доложил Буденному:
— Хор трубачей семьдесят девятого Балашовского имени генерала Мамонтова полка добровольно передал себя в распоряжение Красной Армии.
— «Интернационал» знаешь? — спросил Буденный.
— Нет, — виновато ответил капельмейстер.
— Ладно, — сказал Буденный, — потом выучишь. А сейчас давай кадриль, да повеселей.
Оркестр грянул веселую мелодию.
— Гляди, Иван Ильич, — сказал один офицер другому. — Это всё, что осталось от грозной конницы Деникина.
— Бог не благословил нас, — ответил тот. Вокруг, на громадном пространстве, бродили тысячи подседланных и брошенных лошадей.
Рядом трубач заиграл сбор.
Лошади подняли головы и, сбиваясь табуном, сначала рысью, а потом галопом поскакали к колонне и встали в строй.
— Ишь, умные твари… — сказал офицер.
— Оружие есть? — спросил красноармеец.
— Никак нет.
— Поднять руки! Вперед!
— Мы добровольно… — сказал офицер.
— Там разберутся…
К машине РВС подъехал «гусар» Алеша Зорин на прекрасной лошади.
— Разрешите обратиться.
— Давай, — сказал Буденный. — Обращайся.
— Вот видите, — сказал «гусар». — И конь у меня есть, и шашка. Принимайте в кавалерию.
— Но это не всё, — улыбнувшись, возразил командарм. — Рубить же ты все-таки не умеешь.
— А я научусь, — твердо заверил Алеша Зорин, — я ведь и кашу когда-то есть не умел. Вот увидите, научусь!
— Ладно, согласен, — ответил Буденный. «Гусар» радостно повернул коня.
К машине подскакал комбриг Тюленев:
— По вашему приказанию прибыл!
Буденный нахмурился и отвернулся.
— Товарищ Тюленев, — сказал Сталии, — согласно приказу реввоенсовета Республики, вы откомандировываетесь в Военную академию для продолжения учебы.
Теперь нахмурился Тюленев.
— Товарищ командарм, — сказал он Буденному, — все вы академий не кончали, а белых бьёте. Оставьте меня на фронте. Здесь сейчас горячо, а учиться буду после войны…
— Нет, — ответил за Буденного Сталин. — Ваша задача теперь — учиться.
— Езжай, Ванюша, — сказал командарм. — Учись на совесть. Не подведи меня.
— Краснеть за меня не придется, — взволнованно ответил молодой комбриг.
— Да уж, что говорить, — согласился командарм. — Воюешь ты отлично, значит, и с учебой справишься.
— Учиться труднее… — сказал Тюленев. Командарм строго глянул на него, и комбриг повернул коня.
— Лучших людей забирают… — вздохнул командарм. — Вот и мне поучиться не мешает.
