Эскадронный выругался и, развернув коня, бросился туда, где бородатые староверы теснили командира полка, прижимая его к яру.
Матвей оглянулся. Незнакомый красноармеец, с черным от пота и пыли лицом, открывая рот, что-то кричал.
— Громче! Не слышу! — крикнул Митька.
— Комиссар приказал стоять здесь и ни шагу назад! — Красноармец вскочил и побежал, пригнувшись.
— Что ж вы, сестры, под самым огнем?! — кричал с коня Бахтуров.
— А нам так ловчее, — ответила Полинка. — У нас в балке линейки стоят.
— Ну, смотри…
— Как там мой мужик? — крикнула Дуська.
— Живой, — ответил Бахтуров.
Дуська стояла во весь рост и, словно не замечая пуль, по-хозяйски оглядывалась.
— Варь, — крикнула она. — Вон ишо один ползет.
— Иду, — ответила Варя, накладывая повязку раненому.
— Дуськ, ложись, — крикнули ей.
— Некогда, родненький, — ответила Дуська и, услышав гул, обернулась.
На расположение лазарета шли аэропланы.
— Надя, берегись! — крикнула Дуська.
Но Надя в растерянности стояла на бричке и, не отрываясь, смотрела на идущие, казалось, на нее аэропланы.
И тогда Бахтуров бросил коня вперед, на галопе снял Надю с тачанки, и лошадь понесла их между взрывами.
В бричку ударил взрыв. Все нехитрое хозяйство лазарета разнесло в клочья.
Пушки били не переставая.
— Хорошо, орлы! — весело кричал Добров. — Одно слово… — Вдруг он увидел прямо перед собой густые цепи солдат. — Огонь на меня! Огонь на меня! — закричал он в трубку телефона.
Солдаты были уже рядом. Послышался свист, и перед Добровым вдруг взметнулась стена огня.
— Ясная картина, — сказал Буденный и опустил бинокль. — Противник вводит резерв.
Перед ним вырос Пархоменко.
— Ты что? — крикнул командарм. — Где тебя носит?
— Я хотел… — начал Пархоменко.
— Постой, — оборвал Буденный, — вон твоя бригада пошла на прорыв, видишь? Веди ее!
Пархоменко молча развернул лошадь и пустил ее в полный карьер.
Бригада пошла па прорыв и ударилась о каре неприятеля.
Застрекотали пулеметы.
Упали раненые.
Каре не дрогнуло, и бригада побежала.
Пулеметчики смотрели в степь.
— Гляди, — Матвей тронул за локоть Фильку. — Наши бегут!
— Это ж третий эскадрон, и Карпенко впереди! Эх, пулемет не достанет, я б по нему вдарил.
В лощине разворачивались цепи кавалерии белых.
— Что же ты, Матюша, не стреляешь?
— Ш-ш-ш. — Матвей докуривал цигарку. — Подпустим поближе.
По степи, крутя шашки над головой, неслись смуглые всадники в белых папахах.
— Калмыки князя Тундутова, — сказал Ворошилов.
С устрашающим воем и визгом всадники врезались во фланг буденовцев.
