— Я этого так не оставлю, — сказал он, — вы меня знаете. А пока идите.
Шорин и Сокольников молча вышли. Сталии повернулся к командарму:
— Командующим Кавказским фронтом назначен Тухачевский. Надеюсь, сработаетесь. Членом РВС фронта — Орджоникидзе. Его вы знаете.
Буденный и Ворошилов облегченно вздохнули, переглянулись.
— Поймите меня правильно, товарищи,
Владимир Ильич Ленин и правительство Республики не сомневаются в боеспособности Конармии и вашей преданности делу революции. Но выяснить отношения было необходимо. Надо было разобраться. — Сталин обернулся к Егорову. — Закрывая на этом совместное заседание РВС армии и фронта, считаю, что мы можем во всем смело положиться на революционное чутье и военный опыт командарма.
Они вышли из вагона и в темноте не сразу разглядели толпу конармейцев, плотно обступившую вагон.
— Семен Михаилович, — удивился Сталин, — почему товарищи не отдыхают? Завтра бой. Кстати, и нам пора, проводите меня. Спокойной ночи, товарищи.
Он взял командарма под руку, и они пошли по темной платформе.
На путях стоял агитпоезд Первой Конной.
Бахтуров вошел в вагон с надписью: «Типография газеты «Красный кавалерист». За столом сидел очкарик и, улыбаясь, что-то увлеченно строчил под стук типографской машины.
— Что это? — спросил Бахтуров, выдернул листок из-под руки очкарика и стал читать. Очкарик ждал.
— Что это? — спросил вновь комиссар недовольно.
— Статья, — не очень уверенно ответил очкарик. — В газету…
— Не пойдет… — Бахтуров достал из кармана вчетверо сложенный листок. — Пойдет вот это!
Очкарик взял листок, развернул и прочел:
«Скоро, скоро всех врагов мы разобьем
И свободной, вольной жизнью заживем…
Постоим за наше дело головой.
Слава коннице буденновской лихой!»
— Что это? — в свою очередь удивленно спросил очкарик.
— Песня! — гордо ответил Бахтуров. — Сам сочинил! Нравится?
— Нет, — ответил очкарик.
— Почему? — изумился Бахтуров.
— Это плохие стихи.
— Это стихи о революции и о нашей армии.
— Тем более, — твердо сказал очкарик.
— Тебе не нравится стихи о революции? — шепотом спросил Бахтуров.
— Плохие стихи о революции вредят ей. Революция — необыкновенное дело, и стихи о ней должны быть необыкновенные.
— Болтаешься в армии, будто дерьмо в проруби, а меня учишь!
— Каждый должен делать свое дело, — ответил очкарик. — Я не учу вас воевать.
А чтобы варить кашу, не надо сидеть в котле. Я не буду печатать эти стихи… Хотя подождите… — Очкарик прочитал. — «Мы красные кавалеристы, и про нас былинники речистые ведут рассказ.» Вот это хорошо!
